— Встаньте с рундука! — сказал Клебанов.
Лоусон перевел обращение капитана. Механик неохотно поднялся и отошел в сторону.
Подняв крышку рундука, Клебанов увидел медный шлем и еще мокрую водолазную рубаху.
— Та-ак… Интересно, — протянул Ясачный. — Неужели успели? — и, проверяя догадку, провернул вал среднего винта.
— Вы же сказали, что самостоятельно двигаться не можете? — напомнил Клебанов Лоусону и решительно потребовал: — Предъявите судовые документы!
— Прошу в каюту, — показал рукой на трап Лоусон.
— Машинное отделение будет также закрыто. Пусть механик поднимется наверх, — приказал Клебанов.
Лоусон перевел приказание, и Траммэр, накинув на плечи меховую тужурку, пошел к трапу.
Закрыв дверь в машинное отделение, мичман Ясачный поднялся на палубу последним.
Каюта Лоусона была небольшой. Полированная панель и мебель красного дерева, матовые плафоны освещения, шелковые занавески на иллюминаторах — все свидетельствовало о том, что на отделку «Бенони» не скупились.
Открыв тумбу письменного стола, Лоусон выдвинул несгораемый ящик, достал судовую роль и передал Клебанову.
Список немногочисленной команды мотобота был по форме заверен портовой администрацией Нурвогена.
Конечно, агент, предназначенный для заброски, если он находился еще на борту «Бенони», скрывался под вымышленным именем, и все-таки надо было знать все восемь имен и фамилий по этому судовому списку.
Клебанов обладал хорошо тренированной, профессиональной памятью. Прочитав несколько раз список, он захлопнул папку, мысленно проверил свою память и сказал:
— Прикажите всем людям собраться на юте и распорядитесь, чтобы они приготовили мореходные книжки.
Затянувшееся пребывание осмотровой группы в каюте Лоусона вызвало у Нагорного чувство тревоги.
Прошло еще несколько минут. Заряд, выстрелив с особенной яростью последние залпы снега, затих. Проглянуло по-весеннему голубое небо.
Нагорный бросил взгляд на море и увидел в пяти-шести кабельтовых «Вьюгу». Отрабатывая на малых оборотах, строго сохраняя дистанцию, корабль держался с наветренной стороны; он был здесь, рядом с ними.
На прожекторную площадку «Вьюги» поднялся сигнальщик и просемафорил вызов.
Нагорный крикнул матросам на юте:
— Вызвать командира! — Но никто из членов экипажа не двинулся с места.
«Или они не понимают по-русски, или ветер относит мои слова», — подумал Нагорный и дал из автомата два выстрела в воздух.
На звуки выстрелов выбежали капитан Клебанов, Ясачный и Лоусон.
— Товарищ командир, с корабля нас вызывают по семафору! — доложил Нагорный.
Лоусон скрылся за дверью каюты, а мичман поднялся на мостик и ответил на вызов.