— А рыжая разве не знает?
— Я у нее не спрашивал. Я с прислугой дела не имею.
— Откуда же ты знаешь про ее бедра? — спросил Карелла.
— Ваши деньги не покупают мою интимную жизнь, — сказал Дэнни, улыбаясь.
— Ладно, — сказал Карелла. — Спасибо.
Он оставил Дэнни за столом и подошел к стоящему у машины Клингу.
— Жарко, — сказал Клинг.
— Если хочешь пива, зайди, — отозвался Карелла.
— Нет, я хочу домой.
— Все хотят домой, — ответил Карелла. — Дома можно спрятать револьвер в ящик.
— Не понимаю я вас, детективов, — сказал Клинг.
— Поехали, нам надо нанести один визит, — сказал Карелла.
— Куда?
— Вверх по улице, к Маме Люз. Эта машина привыкла туда ездить.
Клинг снял шляпу и провел рукой по своим светлым волосам.
— Уф, — сказал он, надел шляпу и сел за руль. — Кого мы ищем?
— Человека по имени Ордис «Чокнутый».
— Никогда о нем не слышал.
— Он тоже никогда о тебе не слышал, — сказал Карелла.
— Да, — сухо ответил Клинг. — Буду рад, если ты нас познакомишь.
— Обязательно, — пообещал Карелла и улыбнулся. Машина тронулась.
Когда они вылезли из машины, Мама Люз стояла в дверях. Игравшие на тротуаре дети ухмылялись в ожидании облавы. Мама Люз сказала с улыбкой:
— Хэлло, детектив Карелла. Жарко, правда?
— Жарко, — согласился Карелла, удивляясь, почему каждый встречный делает замечания насчет погоды. Для любого человека в своем уме было очевидно, что день жаркий, невыносимо жаркий, жарче, чем в Маниле, и если вы полагаете, что в Калькутте еще жарче, то все же сейчас здесь было жарче, чем в Калькутте.
Мама Люз была в шелковом кимоно. Это была высокая, полная женщина с пышными черными волосами, собранными на затылке в пучок. Когда-то Мама Люз была известной проституткой, по слухам лучшей в городе, но теперь она была хозяйкой публичного дома и не снисходила ни до кого, кроме друзей. Она была очень чистоплотна, и от нее всегда пахло сиренью. У нее было очень белое лицо, бледное оттого, что она редко бывала на солнце. У нее были аристократические черты и ангельская улыбка. Не зная, что она заправляет одним из крупнейших борделей на улице, ее можно было принять за мать семейства.
Но это было не так.
— Зашли в гости? — подмигнула она Карелле.
— Если я не могу получить тебя, Мама Люз, мне никто не нужен, — сказал Карелла.
Клинг моргнул и вытер лоб.
— Для тебя, toro[20], — снова подмигнула она, — Мама Люз на все готова. Для тебя Мама Люз снова молоденькая девушка.
— Ты всегда будешь молодая, — сказал Карелла, шлепнул ее и спросил: — Где Ордис?
— С la roja[21], — ответила Мама Люз. — Наверно, она уже обобрала его до копейки. — Она пожала плечами. — Эти новые девушки только о деньгах и думают. Знаешь, в былые времена, — Мама Люз задумчиво наклонила голову набок, — в былые времена, toro, это иногда бывало и ради любви. Что теперь случилось с любовью?