Она насухо вытерлась и, завернувшись в полотенце, пошла в казарму.
Соад — ее койка стояла рядом — была почти одета.
— Ты что делаешь вечером?
Лейла взяла халат.
— Ничего не делаю. Хотела полежать с книгой.
Соад принялась красить губы.
— У меня свидание с Абдуллой и с его дружком. Почему бы тебе не пойти с нами?
— Я что-то не в настроении.
Соад поглядела на нее.
— Пойдем. Тебе надо немного развлечься.
Лейла не ответила. Она помнила Соад в первый день здесь. Она сюда пришла, чтобы быть рядом со своим парнем, и говорила всем и каждому о том, как ей не терпится поскорей с ним встретиться. Но когда он здесь так и не появился, она не была огорчена. Она очень серьезно относилась к феминизму: женщины в армии пользовались равноправием с мужчинами, и к настоящему моменту она перетрахалась со всем лагерем — и нимало не переживала сей факт. «Здесь не то, что в Каире», — сказала она, вульгарно расхохотавшись.
— Послушай, — серьезно повторила Соад. — Если пойдешь с нами, я тебе отдам Абдуллу. Он самый лучший мужик в лагере. Для подруги не пожалею.
Лейла посмотрела на нее.
— У меня на это свой взгляд.
— Для кого ты ее бережешь? — спросила Соад. — Если тебе самой неохота, то не забывай, что это входит в наши обязанности. Помнишь, командир нам так и сказала: мы обязаны ублажать наших мужчин. Вот я, например, даже не знаю лучшего сочетания долга и удовольствия одновременно.
Лейла засмеялась. У Соад одно на уме.
— Ты меня поражаешь, — сказала она. — Но ни один из этих мужчин не вызывает во мне симпатии.
— В этом никогда не разберешься, пока не попробуешь, — возразила Соад. — Мужчины просто удивляют. Самые сильные любовники иной раз выглядят замухрышками.
Лейла покачала головой.
На лице Соад появилось недоумение:
— Ты невинная?
Лейла улыбнулась.
— Нет.
— Тогда ты влюблена!
— Нет.
Соад сдалась.
— Тогда просто не понимаю тебя.
Соад никогда не была ближе к истине, чем сказав это. Но как было заставить эту легкомысленную женщину понять, что для нее, для Лейлы, существуют более важные вещи, чем секс?
Через десять минут после побудки дверь в казарму неожиданно распахнулась, и Хамид проорал с порога:
— Внимание!
Мгновенный переполох, и все женщины, кто в чем был, заняли, как положено, места перед своими койками.
Хамид сделал шаг назад и пропустил вперед военачальницу. Ее зоркие темные глаза мгновенно обозрели все помещение, затем она прошла в середину его. Разумеется, не все женщины были одеты, но это нисколько не смущало.
Она собралась с мыслями и заговорила. Голос был четкий и лишен эмоций:
— Сегодня настал ваш последний день. Ваше обучение завершено. Мы свое дело сделали. Лагерь закрывается, и все вы получите назначения на дальнейшую службу.