На лице девушки появилась озабоченность.
— А что, если он так и сделает?
— Не сделает, — сказала она уверенно. — Я знаю мою мать. Она не разговаривала с ним десять лет, не станет и теперь.
— Ты собираешься поступить к нему на службу? — спросил один из молодых людей.
— На укороченный рабочий день. Он считает, что мне надо походить сперва в бизнес-скул, набраться ума-разума. После этого я смогу выдержать нормальную нагрузку.
— И ты хочешь пойти в школу бизнеса? — поинтересовалась девушка.
— Обязательно. Если б отказалась, он мог заподозрить… И потом — это совсем ненадолго.
— Как он выглядит? — спросила девушка.
Она посмотрела на нее так, словно видит впервые.
— Ты о моем отце?
— О ком же еще я могу спрашивать? Он такой, как в рассказах, которые мы читали о нем? Ты же помнишь: сердцеед, перед которым не может устоять ни одна женщина, и все такое прочее…
Взгляд Лейлы стал задумчивым.
— Пожалуй, да, — неуверенно сказала она. — Но я не вижу его таким.
— А каким ты его видишь?
В голосе Лейлы послышалась горечь:
— Когда смотрю на него, то вижу все то, против чего мы боремся. Деньги, власть, превосходство. Тип личности, целиком замкнутой на себя. Он не мог бы думать о борьбе нашего народа меньше, чем он думает. У него на уме только прибыли, которые он может на ней сделать.
— Ты действительно веришь в то, что говоришь?
— Если бы не верила, — сухо и твердо ответила Лейла, — я не была бы здесь ради того, на что дала согласие.
Первая мысль, мелькнувшая в мозгу Лейлы, когда Джордана вошла в комнату, это — до чего же она красива! Высокая, светлые, цвета меда волосы, блестящий калифорнийский загар, длинные стройные ноги. Она была воплощением того, чем никогда не может быть арабская женщина. На какой-то миг она поняла, почему ее отец поступил так, как он поступил.
Затем взбурлили застарелая горечь и враждебность, и она сделала усилие над собой, чтобы не выдать в своем взгляде эти чувства, когда Джордана направилась к ней.
— Это Лейла, — гордо объявил Бейдр.
Взгляд Джорданы был ясен и прям, улыбка натуральна и тепла. Она протянула руку:
— Я так рада наконец видеть тебя. Твой отец часто говорил о тебе.
Лейла взяла ее руку. Пожатие Джорданы было таким же теплым, как ее приветствие.
— Я тоже рада тебя видеть, — скованно отозвалась Лейла.
— Бейдр, твой отец, говорит, что ты собираешься пожить у нас.
— Если не помешаю.
— Ты не можешь помешать, — заверила ее Джордана. — А я — так просто в восторге! Теперь у меня хоть будет с кем поговорить, когда его нет. Он большой путешественник.
— Я знаю, — сказала Лейла. Она поглядела на отца. — Извините меня. Я немного устала. Ничего, если вместо ужина я сразу отправлюсь спать?