Юсеф постарался скрыть свое разочарование. Он очень уж не любил отсутствовать там, где могло происходить что-то важное.
— Вы думаете, с Винсентом могут быть какие-то проблемы?
— Не знаю, но, на мой взгляд, за три месяца он должен был хотя бы начать работать.
— Предоставьте это мне, шеф, — доверительно сказал Юсеф. — Я ему задам жару.
— Нам туда лету с полчаса, — сообщил пилот вертолета, когда они поднялись.
— Как одеваться к вечеру? — спросила Джордана. — Сколько у нас есть времени?
Бейдр поглядел на часы.
— Коктейль в восемь, ужин в девять. Черный галстук.
Джордана посмотрела на него. Она знала его нелюбовь к вечерним туалетам.
— Ты решил выдать по всей форме.
— Да, — сказал он. — Хочу произвести на них хорошее впечатление. Мне кажется, они меня недолюбливают за то, что я приобрел банк.
— Уверена, что это у них пройдет, как только познакомятся с тобой.
— Надеюсь, — сказал Бейдр серьезно. — Но не уверен. У них там чрезвычайно развита клановость.
— Пройдет, пройдет. Я эту публику знаю очень хорошо. Экспатриантка из Пасадены. Но они ничем не отличаются от других. Встречают по деньгам.
Гигантский букет алых роз, преподнесенный Джордане президентом банка Джозефом И. Хатчинсоном и его супругой Долли, когда они прибыли, доказывал хотя бы отчасти ее правоту.
Негромкий стук в дверь, и приглушенным голосом Джабир объявил:
— Господин, время девятнадцать пятнадцать.
— Благодарю тебя, — отозвался Бейдр. Он встал из-за маленького столика, за которым сидел и читал банковские отчеты. У него еще есть время принять душ, перед тем как облачиться в смокинг. Он быстро разделся и пошел в ванную, которая разделяла спальни его и Джорданы.
Он открыл дверь в тот момент, когда она, блестевшая от воды, поднималась из благоухающей ванны. Он застыл на месте.
— Извини, — машинально произнес он. — Я не знал, что ты еще здесь.
— Все в порядке, — сказала она с легкой иронией в голосе. — Извиняться нет надобности.
Он промолчал.
Она потянулась за полотенцем и стала в него заворачиваться. Он протянул руку и остановил ее. Она вопросительно посмотрела на него.
— Я почти забыл, как ты красива, — сказал он.
Он медленно забрал у нее полотенце, выпустил из рук. Оно упало. Пальцы его проскользили по линии от ее щеки, через вспыхнувший твердеющий сосок, через крошечное углубление на животе к мягкой припухлости лобка.
— Как это красиво, — шепотом проговорил он. Она стояла неподвижно. — Взгляни на меня! — сказал он с неожиданной настойчивостью в голосе. — Она подняла голову и посмотрела ему в лицо. В глазах у него была печаль. — Джордана!