Воронков прошел к столу, сел. Вопросительно глянул на Кобылко, растерянно топтавшегося около двери.
Лозинский разрешил:
— Говорите, это свой.
— У нас сорвалось с путеобходчиком… Пришлось его убрать…
У Лозинского отлегло от сердца. Ф-фу, черт!.. Но потом, немного отдышавшись и вспомнив обещание, данное майору Инге, неожиданно вскипел и разразился безудержной бранью.
— Кто надоумил вас поручить вербовку этому слизняку, вашему брату?.. Он же все провалил!!
Воронков оскалил крепкие желтые зубы.
— А не вы сами посоветовали мне? Забыли?..
— Я могу посоветовать вам кинуться в омут. Тогда что?
— Придется подумать.
— А тут? Вы думали?!
Воронков поднялся и расправил плечи, словно собрался драться.
— Перестаньте орать, начальник! Время позднее, и потом нам нечего делить. Криком делу не поможешь. Решайте, что предпринять.
Лозинский зло сплюнул. Дернула его нелегкая дать обещание Инге! Теперь он не послушает никаких оправданий. Понадеялся на Воронкова. И вот — на!.. А сейчас сводка была просто необходима. Прокопенко, трус, до сих пор ничего путного не сделал, и информировать отдел разведки по пункту А не о чем. Разведка на дороге — это было бы прикрытие. Он зло посмотрел на Воронкова.
— Мы не можем отложить передачу. Инге найдет верный способ свернуть шею и вам и мне. Чтобы этого не случилось, пошлите брата самого на дорогу. Оплошал — пусть исправляет положение. Важно достать хоть какие-нибудь данные. Пришлете их мне, я соответственно обработаю. Нужно выкручиваться.
Воронков криво усмехнулся.
— А может, вы целиком сработаете сводку? Брат разбирается в железнодорожных делах, как свинья в апельсинах…
Лозинский рявкнул, злобно поглядев на Лешку.
— Не суйте нос в чужие горшки! Вы исполните, что приказано, или я буду иначе разговаривать с вами!
Воронков понял, что перехватил через край.
— Хорошо, шеф, — примирительно проговорил он, — приказ есть приказ. Ждите сводку. Спокойной ночи.
Лозинский остановил его.
— Каким образом вы прошли по городу?
— У меня есть ночной пропуск. Достал через одного человека. Может быть, нужно и вам?..
— Сапожнику незачем шляться по ночам, — холодно отрезал Лозинский и стал отстегивать протез.
Воронков пожал плечами и вышел.
Кобылко запер дверь, кряхтя полез на холодную печь. Лозинский до утра уже не мог уснуть.
Нельзя сказать, чтобы его очень взволновала неудача с путеобходчиком. Нет. Но она, как говорится, подлила масла в огонь. Тормозилось дело с выполнением пункта А — вот что было самое неприятное. Прокопенко клянется и божится в верности, прилагает, кажется, все усилия, но до сейфа с заветными документами так же далеко, как от земли до солнца. А может быть, этот инженер водит его за нос? Нужно еще раз поговорить с ним как следует. Последний раз! И если на самом деле нет никаких возможностей завладеть секретом этого проклятого снаряда, — нужно приводить в исполнение пункт Б. Немедленно.