— Ничего не говорю. Но как вы думаете попасть туда?
— Так же, как сюда, — по воздуху. В назначенное время и место за мной придет самолет. Несколько часов полета, и мы с вами будем гулять по Унтер ден Линден… Я сниму эту проклятую деревяшку и надену механический протез. С ним даже хромоты не заметно.
— Да-а, — задумчиво протянул Кобылко. — Шнапс и сосиски…
— Не нравится шнапс — будет шампанское. И не какое-нибудь, а настоящее, французское, Клико. Франция теперь наша, и мы выжмем ее, как лимон…
Кобылко вернул витавшего в облаках сапожника на грешную землю.
— Ладно, пан Лозинский, оставьте пока шампанское и давайте пить чай. А вместо сосисок вот вам ливерная колбаса. Наедайтесь перед полетом.
— Но-но! Я гляжу, вы начинаете шутить, и у вас это получается, как у стопроцентного дворника.
— Привычка — вторая натура.
— Нужно и натуру переламывать.
— Зачем?
— Вы, что же, таким чурбаном думаете и в Германии жить?
Кобылко снова хмыкнул.
— Сказать вам по совести, пан Лозинский?
— Ну…
— Я предпочел бы дожить свой век здесь.
— Вот как?
— Да. Заплатите мне за труды, и я пожелаю вам счастливого пути.
— И сколько же вы хотите?
— Все, что у вас останется в советских знаках…
— Ого! У вас губа не дура!
— А у вас, значит, порядочно грошей?
— И если так?..
— Не потащите же вы их с собой? Разве не нашлепают вам новых, если понадобится?
— Что вы хотите сказать?..
— Э, полно, пан Лозинский! Я не круглый дурак.
— Однако!..
— Мы ж свои люди… С деньгами я и здесь найду себе место в обществе. Чего ради будете вы возиться со мной? Я оказал вам большую услугу, сохранил жизнь. Думаю, что это стоит денег… Я пойду сегодня, куда укажете, выполню любой ваш приказ. По рукам?.. — Кобылко протянул через стол грязную ладонь с длинными, желтыми от махорки пальцами.
Лозинский не раздумывал. Сейчас можно обещать что угодно, только бы этот бывший ротмистр не продал его. А потом пустить ему в чай или водку маленькую пилюлю, и он уснет сном праведника.
Кобылко словно прочитал его мысли.
— Только играть честно, герр Лозинский. Не вздумайте меня угостить фруктовой водой.
— Слово чести! Как вы могли такое подумать?
— С волками жить — по-волчьи выть.
— В данном случае эта пословица не к месту… А скажите, пан Кобылко, как вы объясните свое неожиданное богатство, если спросит кто-нибудь?
— Скажу, в рулетку выиграл, — осклабился Кобылко.
Лозинский обиженно плюнул.
— А еще только что хвастались: я не дурак!
— Сказать вам еще одну поговорку?
— Ну?
— Не заботься свинья о свинье, а заботься сама о себе.
Лозинский криво усмехнулся и встал из-за стола.