— Ну, теперь видишь, умник, что и мы не даром болтались в городе, — ехидно проговорил Лешка.
— Где вы взяли столько? — прошептал остолбеневший Антон.
— Нашли, — весело пояснил один из приятелей. — Идем, а он лежит. Мы и взяли…
— Ну, ша! — оборвал разговоры Лешка. — Я, полагаю, чемоданчик этот уже начали искать. Быстренько кончим дело — и врассыпную. — Он стал выкладывать пачки, деля добычу на четыре части.
Антон жадно глядел на груду денег. Боже мой, сколько их тут!.. Целое богатство!..
— Эх, не сказали мне, — горестно вздохнул он. — Я бы тоже с вами пошел…
— Ты? — презрительно глянул на него Лешка. — А кто бы взял тебя, лапоть несчастный! Заткнись-ка лучше… Мать ты моя, вся в саже!.. Это что, братва?!
В руках у Лешки были пачки облигаций. Он со злостью швырнул их на стол, снова полез в чемодан — там было то же самое…
— Да откуда они?!
— Эх, шляпа! — с укоризной проговорил один из дружков. — Откуда они… Сам же выгружал сейф, вот и набрал…
Другой добавил:
— Их можешь забирать себе…
— Больше выиграешь…
Воронков вскипел.
— Вы вот что, — стиснув зубы, проговорил он, — полегче, а то я вам такую шляпу устрою!.. Мало вам?
Дружки поутихли.
— Не мало, а что с ними делать, с этими облигациями?
Воронков на минуту задумался.
— Я знаю.
Недалеко от дома был старый заброшенный фуникулер. Пути его заросли бузиной и репейником, помещение станции было наглухо заколочено. Здесь, в густых зарослях, и решили закопать облигации.
Лешка приказал идти всем. Трое останутся на страже, двое спрячут облигации. Их запаковали в газеты, перевязали бечевкой. Получилось два небольших ничем не приметных свертка. Деньги каждый забрал с собой, рассовав по укромным местам, — мало ли что может случиться каждую минуту.
Обратно возвращались довольные. Все шло хорошо. Теперь оставалось уложить чемоданы и — гуляй душа по белу свету!
Недалеко от дома их обогнал извозчик. И, странно, остановился у того самого подъезда, куда и им нужно было. Сидевшие в пролетке быстро спрыгнули на землю. В одном из них налетчики узнали грузчика Степана, другой был в милицейской форме и третий — толстолицый — в гражданском. Степан с милицейским скрылись в подъезде. Толстолицый остался у дверей. Засунув правую руку в карман, он нервно топтался на месте, то и дело оглядываясь по сторонам.
— А ну стой! — скомандовал Воронков. — Что-то не ладно. Я сейчас…
Он неторопливо направился к толстолицему, внимательно рассматривая фасад здания. Поровнявшись с человеком, спросил:
— Скажите, вы не из этого дома?
— Нет, — отрывисто бросил тот.
— А не знаете ли, где тут дом номер семь?