Могу сообщить вам, что всех до единого их расстреляли. И виновны в этом только вы!
Прокопенко сидел бледный. Лоб, словно бисером, усеял холодный пот. Боже мой, это сама судьба явилась невесть откуда! Ведь все, сказанное этим «старым другом», было на самом деле. Было!.. Смалодушничал, испугался побоев, предал товарищей… Попробуй, докажи теперь, что тебя силой принудили подписать смертный приговор другим… А Лозинский продолжал:
— В немецкой разведке сидели дальновидные люди, они учли, что вы можете пригодиться в будущем и заставили вас подписать вербовочное обязательство. У меня есть с него фотокопия, как и со всех протоколов допроса по делу типографии, и если понадобится — могу показать. Правда, поработать как немецкий агент вы не успели, — немцы были вынуждены покинуть Украину. Но о вас не забыли. Нет.
Мы никогда не теряли вас из вида и не беспокоили только потому, что в этом до поры не было нужды. А теперь пришло время произвести расчет. От вас зависит, с кем вы его поведете. Если с нами, то вы определенно останетесь в крупных барышах. Если впутаете в дело энкаведе… — Лозинский обвел вокруг шеи пальцем и ткнул в потолок.
— Решайте…
Прокопенко собрался с силами и прохрипел:
— Вы не сумеете доказать мою вину.
— Докажем, как дважды два. И не только старую, но и новую.
— Какую? — остолбенел Прокопенко.
Лозинский достал из грудного кармана листок бумаги, отогнул край и приблизил его к глазам инженера.
— Это вашей жены подпись? Посмотрите внимательно…
— Да, ее. Но что это?..
— А я вам прочитаю. Слушайте. «Расписка. Дана мною, Прокопенко О. В., в том, что я действительно получила от гражданина Гаврилова пять тысяч рублей.»
Прокопенко схватился за голову.
— Боже мой! Какие деньги, откуда, за что?
— И на это есть ответ. — Лозинский достал другой листок. — Это письмо вашей жены к вам. Но я пока решил не доставлять его адресату и только прочитаю. «Дорогой, Деня!..»— Видите, как она вас нежно любит… — «Спасибо тебе за деньги, которые ты прислал со своим другом Гавриловым. Они так кстати, что я и сказать не могу. Прости, пожалуйста, но этот Гаврилов какой-то странный. Ему мало было моего письма, он потребовал расписку по всей форме…» Ну, дальше не интересно. Прочтете как-нибудь сами, если мы найдем общий язык. А если нет, то это письмо и расписка, если их представить куда следует, вызовут законный вопрос: а за какие красивые глаза и от кого получает такие куши инженер Прокопенко? И вот тут-то появятся на свет фотокопии ваших показаний и обязательства работать на немецкую разведку. Чуете, как красиво получается?!.