— С ним все в порядке? Ответь мне!
— Он в порядке. Ему наложили гипс, но врачи говорят, что ничего страшного. По правде говоря, Хайме больше беспокоится о тебе.
— Но это же смешно! Я чувствую себя просто превосходно.
В темных глазах Хуаны показались слезы.
— А твоя рука?
И только теперь Либби вспомнила. Ее рука была перевязана, под пальцы подложена дощечка, чтобы зафиксировать ладонь. Либби прикрыла глаза.
— Я смогу играть?
Хуана вытерла слезы.
— Никто не знает. Врачи сказали, что порвана связка. Они сделали все, что могли…
— Значит, я не смогу играть? — перебила Либби.
— Немножко сможешь. Но только не всю программу целиком.
— Тогда мне лучше вернуться домой, — ровным голосом произнесла Либби, хотя мысль о встрече с семьей приводила ее в ужас.
— Думаю, тебе надо немного повременить. Так считает Хайме. После лечения станет лучше. Ты можешь остаться с нами в Сан-Франциско.
— Но у тебя и так довольно забот с Хайме, — слабо возразила Либби.
Хуана поднялась.
— Хайме так решил, детка, и, как его жена, я должна исполнять его волю. Как только вы немного окрепнете, мы полетим в Сан-Франциско!
Либби откинулась на подушки. В ноздри опять вошел аромат цветов. Надо сказать сестре, чтобы она их выбросила. Если Либби когда-нибудь решится сажать цветы, то они будут совсем без запаха, как кактусы! Правда, корявые, мясистые листья кактусов всегда вызывали у нее отвращение. Либби отвернулась к стене и разрыдалась. Лучше бы она вообще умерла! Она ведь ничего не умеет, кроме, как играть на рояле.
— Нет, ты только послушай! — со смешком произнесла Хуана. — Ни за что не поверила бы, если бы не увидела своими глазами.
— Что такое? — Либби выхватила у нее из рук музыкальный журнал.
— Вот, в разделе объявлений! — Хуана ткнула ярко-красным ногтем в страницу.
Либби прочла:
«Требуется молодая, музыкально одаренная женщина для обучения одаренного мальчика. В перспективе возможен брак. Обращаться к Джонатану Хоупу, ранчо «Биг Джей», Рэттлснейк».
— Рэттлснейк! — воскликнула Либби. — Ничего себе название!
— Ну и как тебе объявление? — спросила Хуана.
— Здесь перечислены требования, — задумчиво протянула Либби. В ее взгляде была смесь изумления и гнева. — Я собираюсь попробовать.
Хуана улыбнулась:
— Неплохая мысль. Сможешь пока собраться с мыслями. Напиши ему, что живешь у нас в Сан-Франциско.
— Если я соглашусь, то только затем, чтобы преподать ему урок. Как вообще можно предположить, что человек, соответствующий этим требованиям, вдруг бросит все и отправится в Рэттлснейк учить какого-то сосунка играть на пианино!