— Когда ей надо явиться на эту процедуру? — спросил я.
— Пусть сама решает. Я бы на ее месте не стала ждать больше недели-другой. Она проявила некоторую неуступчивость, когда я заговорила о больнице. Сказала, что слишком занята.
— Я поговорю с ней. Посмотрим, подействуют ли мои уговоры. А какие меры и лекарства нам следует принимать до тех пор?
— Только детский аспирин, не удивляйтесь. Одна восьмидесятимиллиграммовая таблетка в день. Также ей следует ограничить употребление кофеина — будь то кофе или чай. И еще: Нане следует избегать стрессовых ситуаций. Тут хотелось бы пожелать вам удачи.
— Это все? — спросил я.
— На сегодняшний день — да. Пожалуйста, проследите, чтобы она не волновалась. Я всегда к ее услугам, если она захочет меня видеть.
— Знаю, что захочет.
Кайла Коулз засмеялась:
— Прекрасно. Она мудрая, остроумная женщина, светлая голова, не правда ли? Надо постараться, чтобы она встретила свое столетие.
Я рассмеялся:
— Хорошо бы мне дожить до этого момента. Итак, значит, до этой процедуры никаких особых мер предосторожности?
— Да, именно так. Просто постарайтесь не привносить в ее жизнь слишком много волнений.
— Сделаю все, что в моих силах.
— И еще постарайтесь сделать так, чтобы вас не застрелили, — прибавила Кайла Коулз, давая отбой.
Вряд ли меня могли застрелить дома — во всяком случае, так мне казалось. Пару-тройку дней спустя после разговора с доктором Кайлой я, как обычно, спустился в кухню пораньше, чтобы приготовить детям завтрак. Нана сидела за столом, на своем излюбленном месте, а перед ней стояла большая коричневая кружка с дымящимся напитком.
— Ага! — уличающе указал я пальцем.
— Без кофеина, — парировала она. — Не надо на меня накидываться, Алекс.
— Не буду. Даже слова не скажу о том, что сегодня утром ты немного взвинчена. Как спалось, хорошо?
— В моем возрасте никому хорошо не спится. Я назначила день проведения операции. Отправляюсь туда через неделю. Доволен?
— Очень доволен, — сказал я и стиснул ее в объятиях, и Нана ответила мне тем же. Доктор Кайла была права — старушка сильна для своих лет.
В то же утро я имел содержательную беседу с директором ФБР Бернсом. Он сообщил, что поручил кое-кому заняться моей электронной почтой, чтобы выйти на Пехотинца, но пока все было безрезультатно. Бернс также спросил, обдумал ли я серьезно и всесторонне его предложение перейти на работу в Бюро. Я ожидал этого вопроса.
— Я размышлял об этом. Моя жизнь вдруг несколько усложнилась. В первую очередь я хочу каким-то образом завершить это дело, связанное с армией.