Мы не продвинулись ни на йоту, и это было чертовски огорчительно для нас обоих, но особенно — для Сэмпсона. Часы, отсчитывающие время жизни Эллиса Купера, тикали так громко, что я почти непрерывно слышал их неумолимый ход.
Примерно в девять вечера мы с Джоном обедали в популярном местном питейном заведении под названием «Паб неудачников», в торговом центре Стриклэнд-Бридж. Предположительно туда захаживало много отставных офицеров из Форт-Брэгга. Мы все еще рыскали в поисках любой информации, какую могли добыть.
— Чем больше нам известно, тем, похоже, меньше толку, — покачал головой Сэмпсон и отхлебнул пива. — Здесь, в Брэгге, явно что-то не так. И я знаю, что ты сейчас скажешь, Алекс. Что, быть может, очаг неблагополучия заключается в самом Купере. Особенно если это он настропалил Сандерсов позвонить тебе.
Рассеянно теребя кружку, я обвел глазами паб. Большую часть помещения занимал бар, битком набитый и шумный, дым висел коромыслом. В музыке перемежались стили кантри и соул.
— Это не доказывает, что он виновен. Трудно винить Купера за то, что он пытается сделать то, что в его силах, — произнес я наконец. — Он ведь в камере смертников.
— Он не глуп, Алекс. Он способен поднять волну, чтобы привлечь наше внимание. Или чье-нибудь еще.
— Но он не способен на убийство?
Сэмпсон уперся в меня взглядом. Я почувствовал, что он начинает заводиться.
— Нет, он не убийца. Я знаю его, Алекс. Так же, как знаю тебя.
— Купер убивал людей в бою? — спросил я.
Сэмпсон досадливо потряс головой.
— То была война. Многие наши тоже погибли. Ты же знаешь, что это такое. Тебе тоже приходилось убивать людей, — сказал он. — Но это же не сделало тебя убийцей, как ты считаешь?
— Сам не знаю. А ты что думаешь?
Я невольно услышал разговор, который вели между собой мужчина и женщина, сидевшие в баре по соседству с нами:
— Бедную Ванессу полиция нашла в лесу возле дороги I-95. Пропала всего два дня назад. Теперь она мертва. Какие-то уроды ее прикончили. Небось какое-нибудь армейское отребье, — говорила женщина. У нее был сильный южный акцент, голос звучал гневно и вместе с тем испуганно.
Я повернул голову и увидел рыжеволосую, с лихорадочным румянцем, девицу в ярко-синем топе, с тесемкой вокруг шеи и белых слаксах.
— Простите, я невольно подслушал. Что произошло? — спросил я. — Кого-то убили за городом?
— Девушку, которая иногда сюда заходила, Ванессу. Кто-то ее застрелил, — закивала головой рыжая. Ее собеседник, одетый в черную шелковую рубашку и ковбойскую шляпу, походил на прогоревшего исполнителя кантри и ковбойских песен. Ему не понравилось, что женщина беседует со мной.