На третью ногу это похоже не было, но и так сойдет.
Днем пошел снег и, судя по всему, прекращаться в ближайшее время не собирался. Снежинок было немного. Они кружились вокруг мальчика, пока он обкладывал костер подобранными в подлеске камнями и разжигал огонь. В котелке кипела крапива. Мальчик смотрел, как маленькие снежинки крутились над поднимающимся из котелка паром и, тая, крошечными капельками падали в варево.
Совсем скоро им понадобится больше теплой одежды. Мальчик уже вытащил заячьи шкурки из рюкзака, и дедушка научил его сшивать их сухожилиями, но, когда выпадет глубокий снег и похолодает, такой «одежды» будет недостаточно.
Днем они перешли болото. Мальчик шел первым, выбирая путь, за ним дед. Несколько раз им приходилось возвращаться, когда грязь под ногами становилась очень уж жидкой и вязкой. Ко времени, когда дед и внук наконец перебрались через болото и уселись на сухой земле, вечерний сумрак уже наползал на верхушки деревьев. С каждым днем смеркалось все раньше и раньше. Ночь одолевала день так же коварно, как рак одолел его маму.
Еще одна ночь. Еще одна стоянка. Еще один снегопад, сыплющийся на них сквозь поредевшую листву деревьев. На этот раз снежок присыпал лесную подстилку, и мальчик мог отчетливо видеть, где накануне пробежали заяц, лиса или рысь.
К сумеркам они добрались до королевского дуба. В отличие от других деревьев в лесу, этот исполин до сих пор сохранил летнюю зелень. Кое-где, особенно вокруг жилок, виднелись, впрочем, желтизна и краснота, но по краям листья оставались живыми.
— Недалеко уже, деда.
В ответ старик только дернул покрытым шрамами подбородком.
Когда они добрались до поросшего хвощом озера, на землю опустилась темень. Подойдя к воде со сделанной из консервной банки флягой, мальчик увидел, что поверхность озера покрывает тонкий слой льда. Корка сломалась от первого же прикосновения. Вода оказалась чистой, но ужасно холодной. Такую пить нельзя.
— Мы растопим печь, закипятим воду и сварим суп, — сказал мальчик. — Я завернусь в стеганое одеяло, а ты усядешься в кресло…
Они шли по знакомой тропке, которая за лето сильно заросла. Местами колючие ветви ежевики вылезали на тропинку, загораживая путь, и мальчик храбро отбрасывал их пинком. Под ногами хрустело, первый морозец этого года уже сковал землю.
Мальчик вырвался немного вперед. Вот и опушка. Он едва сдержался, чтобы не закричать, когда заметил свет, пробивающийся сквозь кусты и деревья, и замер, не веря собственным глазам. Подлесок разросся по краю заброшенного сада. Мальчик протянул руку, чтобы раздвинуть заросли, но тотчас же отдернул ее, уколовшись о шипы.