Из коридора донесся голос деда:
— Ты уже должен быть в кровати.
Откуда дедушке известно, что он здесь, мальчик понять не мог.
— Да, деда.
— У тебя бессонница?
Дед ступил в комнату. Раскрасневшееся лицо дышало холодом. Сегодня он казался внуку несколько иным, чем обычно. Старик уже снял пальто, под которым оказался опрятный черный костюм. Прежде он никогда не видел деда таким. Впрочем, вид нарядного человека не всегда радует. Мальчику не понравилось, что туго затянутый галстук оставил отвратительного вида красный, похожий на рубец, след на шее старика. Волосы его казались смазанными жиром, и можно было различить каждую аккуратно расчесанную прядь. Дед побрился. От усов, прежде роскошных и колючих, не осталось и следа.
— Вижу, ты нагрел мне молока.
— Горячее молоко борется с зимой.
Лицо старика расплылось в улыбке.
— Как в сказке…
В ночь, когда умерла мама, дедушка рассказал ему сказку о крестьянском сыне Демьяне, который жил в лесу. Демьян был драчуном и по малейшему поводу распускал руки…
Шаркающей походкой дед вошел в комнату — осторожно, словно мышь, которая боится попасть в мышеловку. Мальчик слез с кресла, уступая его старику. Пакет, завернутый в оберточную бумагу, дед держал в руке. Он нагнулся, повернул вентиль и чиркнул спичкой. Полетели искры, вспыхнуло пламя.
— Мы сейчас будем есть имбирное печенье, его еще называют пряниками. Не думаю, что мама была бы против, чтобы ты немного полакомился.
— Так поздно?
— Ну, сегодня особая ночь…
Дед отправился в кухню. Вернулся он со свертком под мышкой и жестяной банкой. Десять имбирных пряников украшали колосья пшеницы, обрамляющие нечто похожее на карту, и пятиконечная звезда сверху.
Мальчик протянул не совсем чистую ладошку, но дед его остановил.
— Давай одно на двоих.
Мальчик предпочел бы съесть все один. У этого пряничного печенья начинка была медовая, а не с обычным джемом. Такого в кондитерской не купишь. Мальчик вдруг почувствовал, что ужасно проголодался.
— Можно мне съесть целиком?
— Нет, — не согласился дед. — Надо растянуть их подольше.
Впрочем, это неважно. Дед довольствовался небольшим пряничным уголочком, а оставшегося мальчику хватит, чтобы наслаждаться хоть всю ночь. Вкус печенья был насыщенным, роскошным. Теперь он надолго задержится во рту — возможно, до самого утра.
— Это мама испекла?
Дед утвердительно кивнул головой.
— Осталось девять.
— Можно взять еще?
— Нет.
Мальчик не спросил почему, только постарался есть аккуратно, чтобы не уронить ни единой драгоценной крошечки.
Повисла подслащенная медом тишина.
— Как прошел день, деда?