— Извини, деда.
— За что ты извиняешься?
Старик притормозил, а затем и вовсе остановился посреди дороги, хотя они уже почти подъехали к перекрестку, за которым сгрудились темные силуэты многоэтажек.
— Не знаю.
— Никогда не извиняйся просто так, малыш.
Дальше они ехали молча. Мальчика распирали вопросы к деду: «Чем ты сегодня занимался? Не было ли тебе одиноко? Ты разговаривал с соседкой, бабушкой Яковенко? Ходил ли ты сегодня в магазин? Разговаривал ли ты с продавщицей за прилавком? Покупал ли ты хлеб в булочной или с тебя хватило вареного хвоща?» Но мальчик не задал ни один из имевшихся у него вопросов. Рукавом он протер запотевшее стекло и по расположению уличных фонарей постарался определить, близко ли они подъехали к дому.
Только в пятый раз протирая стекло, мальчик понял, что машина едет из города. Фонари попадались все реже. Контуры деревьев приобретали все более уродливые очертания. Человеческие руки и не пытались их одомашнить, как те деревья, что росли вдоль городских улиц.
— Мы не поедем к себе в квартиру? — спросил мальчик.
— При чем тут квартира?
— Ну, не при чем…
— Так зачем нам туда ехать?
Дорога в лес была мальчику уже знакома. Машина съехала с трассы в ледяной туннель, направляясь к прежнему месту стоянки.
— Тебе не холодно?
Мальчик неуверенно пожал плечами.
— Тут у меня есть одеяло, но, думаю, лучше будет… Я нашел для тебя пальто. В доме бабушки есть погреб. Заметил крышку люка у двери в кухню?
— Деда, в квартире осталась куртка. Ее мне мама купила.
— Это пальто теплее.
— Но оно не мое.
Дед, сгорбившись, нервно хмыкнул.
— Это пальто принадлежит нашей семье, — наконец заявил он.
На подъезде к дому мальчик заметил дым, вьющийся из печной трубы. Она тоже изменилась и уже не выглядела грудой осыпающихся кирпичей. Кто-то сложил их аккуратно, и теперь труба вздымалась высоко в небо. Мальчик видел, как из нее поднимаются клубы дыма. Очень похоже на дым из фабричных труб. Еще с вершины холма мальчик почувствовал запах горящих дров.
Они спустились к дому, и старик, подняв щеколду, отворил дверь. На этот раз она не перекосилась. Мальчик увидел, что теперь дверь висит на петлях, — может, немного кривовато, но все же висит. Когда дедушка распахнул дверь, зима попыталась проникнуть в дом, но натопленная печь воспрепятствовала этому. Битва холода и тепла разразилась прямо у порога. Старик и мальчик быстренько вошли.
— Деда! — заулыбавшись, воскликнул внук. — Это ты сделал?
Старик пожал плечами и постарался скрыть улыбку, которая расцвела в уголках его рта.
— Я тут кое-что нашел… собираю осколки прошлого. Старый дом меня помнит.