Рохлин увидев первые успехи донских казаков, часть из которых прежде дралась в «Волчьей сотней» под командованием Шкуро, решил перебросить на флаг еще сотню казаков. Петлюровскую офицерскую сотню он держал для фронтального удара, зная, что они не отступят под любым огнем… Несколько десятков казаков–егерей он послал на бруствер с карабинами и тремя станковыми пулеметами системы «Гочкиса» и двумя пулеметами «Льюиса».
Длинными пулеметными очередями, белогвардейские пулеметчики начали наносить первые потери красной коннице, делая для них бессмысленным и кровопролитным лобовой удар по неприятелю.
— Вы, что Звонарев, вы сума тут посходили, вы что ждете пока нас всех здесь поубивают, — кричал и матерился комиссар ВЧК Артузов.
— А, что прикажете делать? — взволнованно спрашивал главный военный командир красного полка. — Если пойдем в атаку, так они треть из нас еще на подступах из пулеметов скосят.
— Ах, матерь Божия, что вы мне все это говорите… Ядрен–батон! Назвался груздем — вой по–волчьи, и коли ты здесь командир — держи ответ за все! — орал Артузов, понимая, что белые начали брать верх.
Небо полностью сбросило ночные оковы и окрасилось утренней голубизной. На фланге красного полка шла жестокая и кровавая сеча. Казаки люто дрались шашками, матеря комиссаров и большевиков. Так им было легче, с выдохом и матом вкладывать в удар всю мужицкую силу. Красные же рубились по большему молча, как волки резали свою жертву, с них хватало той классовой ненависти, которую народ скопил за всю историю царской России, они не хотели больше возвращаться обратно в нищету и унижения.
Вдруг издали показался бронепоезд «Грозный». На всех парах он вынырнул от леса, за которым все сильнее разгоралось яркое солнце и устремился к месту боя, где решалась судьба не только всех этих военных, но и судьба города Орла в этот день.
— Господи, спаси и сохрани, клянусь всем святым, не померещилось, бронепоезд на подходе! — перекрестился военком Звонарев и радостно оглянулся на Артузова. — Гляди, комиссар, наши едут, сейчас подбавят огоньку…
И тут же залп из нескольких артиллерийских орудий известил на чьей стороне был бронепоезд. Справа от насыпи, где скрывались белогвардейцы взорвались снаряды, разметывая плотные ряды белогвардейской конницы. Среди белого войска возникла паника, часть конницы попыталась прорваться через заградительный бруствер и, вступив в бой, смешаться с красной конницей. Но отчаянных казаков и петлюровских офицеров встретили беспощадным огнем пулеметы красного полка.
Белогвардейский отряд рассыпался по полю и, потоками конники хлынули обратно к лесу. Бронепоезд усилил артобстрел, с бронеплатформ ливнем хлынули по белогвардейцам пули из пулеметов. Все больше и больше поле покрывалось распластанными телами. Обезумевшие кони вставали на дыбы и рвались прочь.