- Что этот лавочник в свое вино мешает?
Мне жуть такая показалась вдруг.
- Идем наверх, там свежий ветер.
Излечит он случайный твой недуг.
То склеп нас гнилью отравляет
и мысли разные внушает.
Так поспешим, мой друг.
Спи с миром, Нерил.
Арман подал руку Бонивалю, и тот поднялся, не отказываясь от помощи. Ему все еще было нехорошо. И в лицо молодого князя юноша рискнул взглянуть только на улице. На щеках Армана играл легкий румянец от выпитого вина, глаза поблескивали, и Бони совсем успокоился, спеша забыть свое видение и изгнать с души неприятный осадок.
Молодые люди вернулись в город. Арман свернул на улицу, названную именем его деда, скользнул между домами и остановился перед дверью знакомого мага. Бониваль стоял за спиной друга, не спрашивая, зачем они сюда пришли. Никто не спешил открывать, и князь постучал снова, уже более настойчиво и зло.
- Мой князь, Ирган уехал.
Друзья одновременно обернулись. За ними стояла сухенькая старушонка, раскрыв в неприятной улыбке беззубый рот. Но Арман учтиво поклонился женщине.
- Недолго ли, не знаешь, мать?
Она пожала худенькими плечами.
- Откуда ж мне, старухе, знать?
Но нет его уже три дня.
- Все ополчилось на меня!
Ирган единственный помочь мне мог.
Скажи мне, Бони, отчего наш мир жесток?!
Князь поблагодарил старуху и побрел прочь. Бониваль догнал его и пристроился рядом. Он уже понял, зачем Арману был нужен именно этот маг. Когда-то Ирган выстроил портал в земли матери юного князя. Нравился ему синеглазый мальчишка, и маг любил его, как сына. Он помогал друзьям время от времени, как и в их проделках, так и в проблемах. И все это делал по дружбе. К тому же, он был единственным, кто открыл бы Арману быстрый доступ на земли вампиров. Возможно, помог бы и вызволить юную супругу князя. Но именно сейчас, когда его помощь была по-настоящему необходима юноше, маг исчез.
- И снова перст Судьбы?
Как бы невзначай спросил Бони, но Арман зло отмахнулся.
- Скорей, ее издевка.
И как все рассчитала ловко.
Чем больше нам преград, тем крепче счастье.
В разлуке закаляются сердца.
Ах, если б не предательство отца!
О, если бы ты, Бони, знал,
как упоительна ее улыбка,
сиянье глаз и нежность губ.
И будет проклят тот мерзавец, что быть посмеет с нею груб!
А будут, Бони, слышишь, друг?
Они жену мою обидят,
но кровососы не предвидят,
как мстителен ее супруг.
За каждую ее слезинку, они заплатят по счетам.
И выплатить мне ссуду эту, от них потребую я сам.
И он стремительно направился во дворец.