и среди Пьющих кровь созданий,
должна затмить всех прочих я.
- Вы, госпожа, гневите небо.
Коль дали б мне такую боги грудь.
Нашла б ей применение как-нибудь.
Волнительные формы ваши
затмили всех иных вампирш.
А вы стенаете все ежечасно,
на вас никак не угодишь.
- Ты кровососами еще нас назови,
как те мешки внизу, наполненные кровью!
Или того похуже - упырями.
Мы не признаем этих названий. Демоны называют нас вампирами, люди кровососами, а некоторые и вовсе упырями. Но мы Пьющие кровь, и все же приходится мириться с общемирным наименованием нашего вида. Но от своей прислуги мы требуем называть нас - Пьющие кровь и никак иначе!
- Прошу прощения, госпожа моя.
Вас раздражать не собиралась я.
Я вытянула руки, позволяя платью, сшитому специально под мои ухищрения, скользнуть на тело. Подплечники делали меня немного мощней, корсет скрылся под алой тканью, сделав меня почти плоской. Длинный подол, рассчитанный на высоту подошвы, скрыл туфли. Зато волосы рассыпались по плечам, их достоинства я скрывать не собиралась. Ну, вот я и готова, осталось дождаться бала. Выдержать бы...
Дышать становилось все тяжелей, грудь болела все сильней, но я терпела. Красота достойна жертв, а я устала проигрывать на фоне более счастливых соплеменниц. Рени несколько раз заходила, чтобы проверить меня. Правда, каждый раз скрывала свою заботу под предлогом небольших дел. Она знала, что я буду недовольна. Я не человек и даже не дроу, и не оборотень! Я могу замереть на несколько суток, замедлить ритм биения своего сердца, понизить температуру тела, находясь на охоте... Только на охоту меня не берут, но это не мешает мне учиться вампирьим наукам. Я могу даже отключить сознание, чтобы выглядеть, как мертвая. Этому меня не учили, сама научилась от нечего делать и опробовала на Рени. Она визжала, как резаный дарх, пока я не открыла глаза. А потом посмела со мной не разговаривать целую неделю, мерзавка. Это тоже наш секрет, как и корсет с туфлями и специальным платьем.
Элион пришел за мной.
- Сестра, готова ты уже?
Иль как другие дамы предпочтешь пред зеркалом полдня вертеться,
стремясь собою наглядеться?
Я кивнула, боясь открыть рот, чтобы не застонать. Муки становились невыносимыми.
- Ты странно выглядишь, в глазах застыли слезы.
Опять о Ройхе одолели грезы?
Ужели плакать взрослой леди можно?
Эль, что с тобой? Бледна ты невозможно!
- Все хорошо, сейчас я встану.
Брат, верь мне, лгать тебе не стану.
- Сестра, но ты мне лжешь!
Тебе нехорошо, уже колотит дрожь.