Нина нахмурилась, вспомнив о Климе. Она собиралась поселиться в лучшей гостинице в Шанхае, а он так и остался на вонючем прогнившем корабле.
Ладно, что сделано, то сделано: разбитой вазы все равно не склеишь. Главное — самой не трусить и вести себя королевой.
Швейцар, стоявший у дверей «Астор-Хауса», крайне изумился при виде потрепанных белых господ.
— Скажите ему, что мы вернулись с охоты, — велела Нина Иржи.
Тот покосился на ее истертые пуанты:
— О да… с лебединого озера.
Помявшись, швейцар все-таки пустил их в ярко освещенный вестибюль.
— Я уже забыла, что такое бывает! — выдохнула Нина, оглядывая мраморные полы и величественные люстры.
Не обращая внимание на онемевших носильщиков, она подошла к стойке портье:
— Вы говорите по-французски? Нам нужен номер на двоих. На месяц.
Тот растерянно хлопал глазами:
— Но это будет стоить сто пятьдесят долларов, и вы наверное не в состоянии…
— Вы хотите задаток?
Нина вытащила из кармана деньги, и портье окончательно растерялся:
— Нет-нет, мадам, задаток не нужен — в Шанхае все расплачиваются расписками. Мы выставим счет позже. А вы, простите, откуда прибыли?
— Из Лукоморья, — с достоинством отозвалась Нина. — Слышали про такую страну?
— Да, конечно… Приятного отдыха! Надеюсь, вам у нас понравится.
— А паспортов так и не спросили, — недоуменно проговорил Лабуда, когда они вошли в лифт.
— Белая кожа — вот наш паспорт, — сказала Нина. — Мне Клим говорил, что тут даже кредит дают под честное слово белого человека. Но, боюсь, все это скоро закончится.
Окна с витражами, ковры на полу, стены, обшитые красным деревом… Коридорный повел Нину и Иржи по галерее, обрамляющей внутренний двор. Внизу, под громадной стеклянной крышей, стояли столы с белыми скатертями и играл оркестр.
Нина остановилась, чтобы посмотреть на танцующие пары. Ого! Половина дам была с короткими прическами, а пояса на их платьях были завязаны не на талии, а на бедрах.
— Что это за музыка? — спросила Нина у Иржи.
Тот покачал головой:
— Не знаю. Я раньше такой не слышал.
— А еще артист! — развеселилась она. — Эх, мы с вами безнадежно отстали от жизни!
Коридорный сказал, что музыка называется «джаз», а внизу ежедневно проходят «тиффины» — завтраки с коктейлями и танцами.
Он открыл замок на одной из полированных дверей:
— Месье, мадам, прошу!
В номере было слегка прохладно и пахло лавандовым мылом. Кинув шляпу на аккуратно застеленную кровать, Нина раздернула занавески на окне и расхохоталась:
— Иржи, я люблю этот город!