Даниэль пытался свести все к игре двух взрослых людей, которые стремятся к изысканным радостям бытия, ироничным спорам и упоительному, но ни к чему не обязывающему разврату. Но Нина была настроена серьезно, и это обескураживало. На что она рассчитывала? На свадьбу? Но ведь это абсурд!
— Вы неправильно истолковываете добродетель, — не раз говорил ей Даниэль. — Я бы многое дал, чтобы вы были более законопослушной, и менее целомудренной.
— Ну так дайте — все в ваших руках! — подначивал его Нина.
Даниэль с тяжелым сердцем ждал приказа ехать на юг и заранее предчувствовал, как его жизнь сомнется в бесформенный ком — будто праздничный шатер, в котором подрубили главную стойку. Не будет ни мучительно-радостного ожидания новой встречи, ни раздевающих взглядов, ни обмена двусмысленными и остроумными колкостями, о которых так приятно вспоминать в конце дня.
Он пытался придумать выход: позвать Нину с собой в Кантон? Но в качестве кого? Роль любовницы ее не устраивала, а разводиться с Эдной Даниэль не собирался. Да и нельзя было, чтобы Нина узнала о том, где и кому служит «товарищ Кригер»!
Безобразная сцена, когда она влепила Даниэлю пощечину, была достойным финалом их отношениям.
По приезде в Кантон он не вылезал из кабины аэроплана, спал по шесть часов в сутки и ел что придется, нарочно изматываясь и не оставляя себе времени на воспоминания. Что толку сожалеть о том, что все равно не сбудется?
Сунь Ятсен долго не решался расправиться с Торговой палатой, так как сам осуждал военных губернаторов, жестоко подавлявших бунты на своей территории. Но русские политические советники убедили его, что если он не разгромит «бумажных тигров», дело его жизни будет загублено.
Оплот оппозиции, торговый район Сигуань, был расстрелян из горных орудий: погибло около двух тысяч человек, а пожары повлекли убытки на миллионы долларов. Население массово покидало Кантон, но авторитет Сунь Ятсена не только не пострадал, а даже укрепился. В Китае не судили победителей: раз ты выиграл битву, значит, силы Небес на твоей стороне, а им виднее, кто прав, а кто виноват.
Дон Фернандо, через которого шли все поставки для нужд аэродрома, оказался в Сигуани в тот момент, когда на нее начали сыпаться привезенные им снаряды. Его тяжело ранили, и хирург сказал, что Дон проведет в больничной койке не меньше полугода.
Даниэлю пришлось возвращаться в Шанхай и самому налаживать связи c контрабандистами. Поездку нельзя было откладывать: русские давно хотели подмять под себя авиацию кантонской армии, и если бы они узнали, что Даниэль не может обеспечить ее оружием и запчастями, его бы моментально отстранили от дел.