Левкин расплатился за ужин, отпустил переводчика и направился к выходу.
— Подойди к нему и представься коммунистом из Шанхая, — шепнул Даниэль Климу. — Скажи, что у тебя есть связи в немецком посольстве и тебе намекнули, что в Европе тоже скоро будут налеты на советские полпредства.
Клим в недоумении посмотрел на Даниэля: еще не хватало впутаться в шпионский скандал!
— Что ж ты сам не подойдешь к Левкину?
— Я не знаю русского языка.
Клим не двигался с места, и Даниэль начал злиться.
— Не упускай свой шанс! Сейчас Левкин уйдет, и мы уже не сможем связаться с ним! Если ты намерен отсиживаться в кустах, то какого черта тебя понесло в Пекин?
Проклиная все на свете, Клим встал и быстрым шагом направился к лестнице.
Он нагнал советского юриста, когда тот уже садился в машину, но слова Клима не произвели на Левкина никакого впечатления.
— Извините, мне некогда, — сухо сказал он и велел шоферу заводить мотор.
Когда его автомобиль исчез за поворотом, Даниэль тоже вышел на улицу.
— Дело сделано! — сказал он, хлопнув Клима по плечу. — Оставь бармену свой адрес и жди. Левкин скоро тебя найдет.
У Даниэля был такой вид, будто он сорвал джек-пот.
В течение нескольких томительных дней Клим сидел у себя в номере и читал газеты. После разгрома советского полпредства в Пекине началась охота на коммунистов, и вскоре антибольшевистская истерия распространилась на весь Китай, вне зависимости от того, кому принадлежала власть в той или иной провинции. Чан Кайши тоже присоединился к травле бывших союзников — ему надо было доказать, что резня красногвардейцев в Шанхае была жесткой, но необходимой мерой.
Михаил Бородин ничего не мог с этим поделать: социальный эксперимент в Ухани не удался, и у него не осталось ни денег, ни сил, ни союзников, чтобы предотвратить катастрофу.
Русские политические и военные советники спешно эвакуировались из Китая. Консульство СССР в Тяньцзине было разгромлено, в Шанхае — осаждено бывшими белогвардейцами. В провинциальных городах провокаторы могли ткнуть пальцем в человека: «Вот коммунист идет!» — и беднягу убивали на месте. Доходило до того, что девушек с короткими стрижками казнили как большевичек, а потом подкладывали их отрубленные головы в гробы мужчинам: «Вы хотели равноправия? Ну так получите!»
В такой обстановке надеяться на благоприятный исход Нининого дела было бессмысленно.
Прошла неделя, и наконец коридорный принес Климу визитную карточку советского юриста.
— Он ждет вас внизу.
Клим выбежал в вестибюль и чуть не столкнулся с Левкиным.
— Вы не могли бы приехать в наше полпредство? — спросил тот, не поднимая глаз.