Наверху сумерки наступали медленно, в отличие от ущелья, где темнота поглотила его лагерь еще до того, как на западе погасли оранжевые полосы заката.
Его окружала полнейшая тишина, за исключением зарождающегося ветра высоко над головой. Ни шороха бегающих крыс, ни крика птиц – ни единого признака живых существ. На этой богом забытой земле не было не только людей, но и животных.
Присев на корточки, он высыпал на ветки щепотку костного пепла, театральным жестом провел над ними рукой и произнес несколько слов. Вспыхнул огонь.
Он вздохнул. Приходится исполнять салонные трюки в отсутствие публики.
Он сделал пламя синим, потом зеленым, но это не развеяло охватившую его меланхолию. Он всегда вел как бы отшельнический образ жизни, но никогда не чувствовал себя по-настоящему одиноким. Если не всегда были рядом живые компаньоны, он всегда имел возможность общаться с мертвыми, умел вызывать духи тех, кто ушел, мог обсуждать свою жизнь с теми, кто уже завершил свой жизненный путь.
Но сейчас он оказался слишком далеко. В этих местах никто не жил – и никто не умирал. Ему не с кем было общаться. Он был тут абсолютно один.
Он смотрел на переливающийся всеми цветами радуги огонь, окруженный тишиной.
Постепенно он заснул.
Над ущельем гудел ночной ветер.
* * *
На следующий день он встретил Уильяма.
Джеб почувствовал его раньше, чем увидел, и предвкушение встречи обрадовало его. Он уже не мог припомнить, когда последний раз с кем-нибудь беседовал, и несколько недель даже не видел ни одного человеческого существа.
А этот человек был еще и одним из них.
Джеб продолжал двигаться на юг. Теперь он мог идти быстрее, чем в первые дни после смерти Сэма. Земля здесь была голой, грубой, открытой – в отличие от мягкой, покрытой всяческой порослью земли на Востоке. Именно это делало Запад пугающим. И волнующим. Мир здесь, казалось, будет существовать вечно, и лишь отсутствие компании не позволяло считать его раем.
Человек превращался в песчинку на этих пространствах, но Джебу не было необходимости видеть его, чтобы понять, где тот находится. Он мог его чувствовать,и когда ощутил, что второй остановился, поджидая его, Джеб еще больше ускорил шаг, чуть ли не бегом пересекая равнину по направлению к горам.
Он обнаружил этого человека сидящим под невысоким деревом у горловины каньона. Его лошадь утоляла жажду из мутной лужи. Человек встал, стряхнул пыль с одежды и пошел к нему навстречу, протягивая руку.
– Рад наконец-то тебя видеть, – произнес он. – Я Уильям. Уильям Джонсон. Колдун.
* * *
Уильям, как выяснилось, уже несколько дней знал о его присутствии, и Джеб подумал, что сам утратил кое-какие навыки из-за долгого отсутствия практики, в результате чего не подозревал об Уильяме, пока чуть не натолкнулся на него.