Шу посмотрела внутрь коробочки, и была просто ошеломлена: ее тело непроизвольно потянулось вперед, ее клыки удлинились. Шу уставилась на свежую печень.
- Она спелая, - сказала Кармилла, - и молодая, - она облизала губы, - я хочу кормить тебя только самым лучшим, дорогая.
Шу поднесла печень ко рту и впилась в нее, высасывая кровь досуха. Она не знала, каким именно образом печень удалось сохранить. Она больше напоминала мешочек, наполненный кровью. Кровь утолила жажду Шу, и она почувствовала вину, за то, что ей это понравилось.
Это сон, воспоминание, ничего больше, напомнила она сама себе. Королева кормила ее, дожидаясь ее шестнадцатого дня рождения, когда она сможет или превратить ее в вампира, чтоб та боролась на стороне Ночной Скорби, или же убить и съесть ее сердце, если она не повинуется.
- Хорошая девочка, - похвалила ее Кармилла, немного поморщившись из-за капель крови, которые брызнули ей на лицо. Она планировала кормить свою опасную дочь из дня в день, пока не наступит ее день рождение. – Я сегодня же пришлю к тебе Госпожу Готель, чтобы взвесить твое сердце, - сказала Кармилла, - Будь добра к ней, и не кусай ее, как в прошлый раз, - она нежно погладила свою дочь по голове, и вытерла остатки крови с ее губ красным платком.
Кто я, черт возьми, такая? Что в действительности означает быть Дампиром? Если я питалась таким количеством людей в прошлом, и если я убивала всех тех подростков в Шлоссе, как я могу быть прощена? Как я могу оказаться хорошей?
Кровь вошла в вены Шу как наркотик, и ей это понравилось. Это была ее сущность, и это объясняло, почему Терновая Стена хотела ее убить. В конце концов, она была из семейства Сорроу, и ей предстояло сделать большой выбор, быть с Сорроу, или же бороться с Сорроу.
- Что ты имеешь в виду под «взвесить твое сердце»? - спросила Шу.
Лицо Кармиллы слегка нахмурилось. Она старалась минимально показывать какие-либо эмоции, будто бы не желая лишний раз морщить свое прекрасное лицо. Ведь она столь усердно над ним работала : убивала девушек и купалась в их крови каждую неделю, чтобы оставаться красивой. Она не могла позволить своей красоте пойти псу под хвост, однако ради дочери, она ласково улыбнулась:
- Твое сердце нужно взвешивать каждую неделю. Больше никаких вопросов. Я предоставляю тебе питание и жилье, и частное обучение, как хорошая мать. Взамен, я хочу, чтобы ты делала все, как я скажу без лишних вопросов. Договорились? - Шу кивнула.
Тон Кармиллы был устрашающим. Она без единой эмоции улыбнулась своей послушной дочери, затем медленно поднялась, бросая взгляд на часы. Она никогда ничего не делала второпях. Она осторожно отряхнула свое платье, будто она набралась микробов, пока сидела на кровати со своей дочерью, затем повернулась и вышла с комнаты.