Глава восьмая, в которой вы знакомитесь с киногруппою, а также с феноменальным талантом шестиклассника Гриши Пасечного. «Эх ты! Артист!». Ссора
Прошло несколько дней.
Приключение с лотерейным билетом немного начала забываться.
Жизнь, как пишут в романах, входила в свою привычную колею.
И о волшебном талисмане, о лягушачьей лапке, не вспоминали.
Журавль о ней, кажется, совсем забыл. А Сашка Цыган решил, что Марусик, наверно, просто боится вспоминать. И махнул рукой: боится, так боится, его дело.
Как-то Сашка Цыган поехал с отцом на мотоцикле в район.
После того приключения с выигрышем машины отец Сашки Цыгана заметно подобрел и стал часто катать сына на мотоцикле.
Марусик и Журавль сидели на чурбаках у ворот и лузгали семечки.
И вдруг увидели, как на дороге, поднимая пыль, прямо на них мчится автомобиль.
Бровко аж зашелся от лая, бешено рвясь на привязи.
Не доезжая до ворот, машина остановилась. Это была «Волга» с шашечками — такси. Только на лобовом стекле косо воткнута продолговатая табличка с надписью «Киносъёмочная».
Марусик неожиданно побледнел как полотно. Но Журавль не заметил этого. Всё его внимание было сосредоточено на машине.
Три двери открылись одновременно — как в кино, когда ловят преступников и из машины выскакивают детективы. Вышло четверо: трое мужчин и одна женщина.
Женщина была уже немолодая, но одетая, как студентка, — в потёртых джинсах, в майке с эмблемою авторалли и в велосипедной шапочке с длинным козырьком.
Высоченный человек с двумя фотоаппаратами на шее восхищенно всплеснул руками и воскликнул:
— Вот село! Писанка! Эльдорадо!
— А что я вам говорил! Что? — самодовольно захохотал толстяк в белой шляпе, сдвинутой на затылок, — Курнатовский сказал — значит, всё! Всегда слушайте Курнатовского. На выбор натуры без Курнатовского ехать немыслимо. А с Курнатовским всегда будет всё хорошо!
Третий из мужчин, худенький, щупленький, в больших темных очках, кисло кривился и молча крутил носом.
— Гелий Борисович, а вам что-то не нравится? — спросила женщина.
— Ммм… — невнятно пробормотал Гелий Борисович.
— Не слушайте его! Этим художникам никогда не угодишь. Такое село! — Курнатовский вскинул руки. — Да красивее села нет на всей планете!
— То-то и оно! Слишком уж красиво. Неестественно, — скривился Гелий Борисович.