И тут послышалось тарахтение мотоцикла и к воротам подъехали Сашка Цыган с отцом.
Отец ссадил Сашку возле ребят, развернулся и исчез за пылью.
Сашка Цыган был обветренный, раскрасневшийся, радостно возбужденный.
— Привет, ребята, — бодро сказал он и вдруг, внимательно посмотрев на них, удивленно поднял брови. — Что это вы какие-то, будто вас из колодца только что вытащили? Что случилось?
И Журавль, сбиваясь, начал рассказывать, что именно произошло.
Сашка Цыган слушал, и на лице его сменялась, как это говорят, целая гамма переживаний: и удивление, и восхищение, и сожаление, что его не было в это время, и, не будем скрывать, зависть к Марусику.
В конце Журавль поспешил добавить:
— Не волнуйся, ни я, ни ты по сценарию не подходим. По сценарию им нужен веснушчатый, курносый, именно такой, как Марусик.
— Хм… — насмешливо хмыкнул Сашка Цыган. — Так говоришь, спрашивали, есть ли у нас хорошие, живые, бойкие, с характером, чтобы и в самодеятельности выступали, и учились хорошо, и вообще… — Сашка Цыган прищурился. — А про Гришу Пасечного вы не сказали?
Марусик густо покраснел и отвернулся. Журавль растерянно улыбнулся, глянул на Марусика и пожал плечами.
— Ну, вы! Кадры! Я вам скажу!
Гришу Пасечного знало всё село. Ни одного праздника не было, ни одного вечера, чтобы Гриша не выступал в концерте художественной самодеятельности. И как выступал! Такого успеха не было ни у кого. Ни наш гарбузянский соловей — победитель районной Олимпиады доярка Ганна Тертичная (колоратурное сопрано), ни баянист комбайнер Мирон Кандыба, ни акробаты-механизаторы братья Затягайло (Иван, Павел и Александр…).
Когда только объявляли: «А сейчас выступит Гриша Пасечный», — зал уже взрывался аплодисментами. И этот мальчик такое вытворял на сцене — зрители так хохотали, что из-за смеха не было слышно половины слов. А слова в выступлении Гриши Пасечного имели немаловажное значение. Потому что номер его назывался «Художественное чтение». Он читал юморески Остапа Вишни, отрывки из повести Ивана Микитенко «Гавриил Кириченко — школьник», рассказы Панаса Висикана и другие смешные вещи. Казалось, на сцене не один курносый веснушчатый пятиклассник, а целый театр сатиры. Это был талант, настоящий талант! Как это говорят — от бога.
— Не вспомнить Гришу Пасечного — это, знаете… — презрительно скривился Сашка Цыган.
Журавль снова растерянно улыбнулся, взглянул на Марусика.
— А где… где его было искать?.. И вообще… они же спешили… эти киношники.
— Не напускай тумана! — отрубил Сашка Цыган. — Скажи, что сам хотел. Сам высунулся. Славы захотелось. Не думал я, что ты такой… Артист!