Утром следующей среды Робин опять оказалась в кабинете Вика Уилкокса — к своему удивлению и уж точно к удивлению Уилкокса, если судить по выражению его лица, когда Ширли ее впустила.
— Снова вы? — сказал он, поднимаясь из-за стола.
Робин не стала входить в кабинет. Стоя в дверях, она стягивала перчатки.
— Сегодня среда, — ответила она. — Вы не сообщили мне о том, что я могу не приезжать.
— Честно говоря, я не думал, что вы осмелитесь еще раз сунуть сюда нос.
— Если хотите, я уйду, — сказала Робин, сняв одну перчатку. — Ничто не доставит мне большего удовольствия.
Уилкокс возобновил перелистывание документов в лежавшей перед ним папке.
— Тогда почему вы приехали?
— Я дала согласие на то, чтобы приезжать сюда каждую среду, вплоть до конца семестра. Лучше бы не соглашалась, но что сделано, то сделано. Если вы хотите разорвать договор, я буду только рада.
Уилкокс посмотрел на Робин так, словно что-то прикидывал в уме. После долгого молчания он сказал:
— Можете остаться, а то пришлют кого-нибудь еще хуже.
Его грубость давала повод повернуться и уйти, но Робин колебалась. За последние два дня она потратила уйму времени и душевных сил, раздумывая, ехать ей в «Принглс» или нет. Она ждала, что вот-вот придет сообщение от Уилкокса или из секретариата вице-канцлера, и тогда все решится само собой. Но ей никто не позвонил. Пенни Блэк, к которой Робин обратилась за советом после понедельничного сквоша, настоятельно рекомендовала ехать. «Если ты не явишься, он будет считать себя победителем». Робин приехала. И теперь голос рассудка повелевал ей остаться. Судя по всему, Уилкокс никого не поставил в известность о ее поведении в прошлую среду, и если она откажется участвовать в Теневом Резерве, все выйдет наружу. И хотя Робин нисколько не стыдилась своего вмешательства в ситуацию с Денни Рэмом (а Пенни так просто была потрясена ее героизмом), она чувствовала, что было в этом поступке что-то донкихотское, и ее не прельщала перспектива объясняться и оправдываться перед Филиппом Лоу или вице-канцлером. Итак, Робин прошла в глубь кабинета и сняла вторую перчатку.
— Хочу договориться с вами об одном, — сказал Уилкокс. — Все, что вы увидите или услышите, пока будете моей тенью, относится к разряду конфиденциальной информации.