. А мне до этого еще далеко.
15 февраля
Пишу с запозданием. Сначала я всегда делаю краткую запись, чтобы потом на досуге подробно воспроизвести остальное. Неожиданно высвобождается время, а я не могу найти записи и зверею от этого.
Пометки на полях. Я сделал их в книге Грина «Человек внутри» и теперь еще в «Святилище» Фолкнера. Приятно, когда можешь анализировать, критически оценивать прочитанное, чутко на все реагировать. Понимать — где просчет, а где хитроумный прием. У Г. больше первых, у Ф. — вторых. Некоторые люди яростно возражают против таких пометок. Все потому, что они не способны оценить произведение, которое держат в руках. А может, боятся выдать себя через комментарии. Никто не решится испещрять пометками дорогую и прекрасно изданную книгу.
Дж. За последнее время она несколько раз удручала меня проявлениями плохого вкуса. Интересно, смогу ли я когда-нибудь встретить женщину, которая не вызовет у меня шок в этом смысле — раньше или позже? Мне не нравится, когда Джинетта говорит на английском: слишком сильный акцент — утрированное «h» и протяжные слоги. Но проходит какое-то время, и я чувствую, что снова безумно влюблен в нее. Мы уже достигли кое-каких признаков семейного блаженства. Первое очарование прошло. Следующий этап — постель. Но она слишком целомудренна, а я боюсь серьезной связи. Не верю, что именно она — моя судьба. Однако мне нравится, когда она лежит в моих объятиях и я щекочу ее. Она извивается и поддается, и я чувствую, что во много раз сильнее ее. Это звучит наивно. Чувство самое примитивное. Во многих отношениях я не возражал бы видеть ее своей женой — она по крайней мере выполняла бы все свои обязанности и давала бы мне время писать, писать, писать.
17 февраля
Доминик и Маркиз. Доминик ездил с Маркизом и его любовницей в Туар за летучими мышами для коллекции д’Абади. После ловли они обедали в ресторане. Похоже на то, что Маркиз вел себя отвратительно. По словам Доминика, он поднял ногу любовницы, водрузил ее прямо на стол, а сам, к ужасу официанта, полез к ней под юбку. Маркиз также рассказывал, как он брился в ванной и туда вошла его дочь, которая стала раздеваться прямо перед ним, собираясь принять ванну; она такая красавица, прекрасно сложена, говорил Маркиз, и даже его ввела в смущение. Эти истории поступали из ненадежного источника, их поведал нам Д., но они похожи на правду. Их герой — тучный декадент-ствующий старик, прожигатель жизни, безнравственный нездоровый гедонист.
Когда я читал французскую книгу по Part anglais[169], меня вдруг осенило, что все о Франции я узнал в Англии, теперь же — наоборот. Беспристрастность усиливает интерес и любовь. Мне нравится ощущение собственной изоляции во Франции, ссылка без строгого режима.