Ханна посмотрела туда, куда указывала Андреа, и увидела, что мама машет им рукой.
— Угу. Она хочет, чтобы мы подошли.
— Мы бы и без того подошли, — вздохнула Андреа. — Может, ей не понравилось, как ты одета.
— А что не так? — Ханна оглядела свое темно-синее платье и туфли.
— Все в порядке, но мама найдет, к чему прицепиться. Хочешь, я ее нейтрализую?
— Конечно, хочу. А у тебя получится?
— Еще бы. Смотри.
Андреа пробралась к Делорес и что-то прошептала той на ухо. Делорес очень удивилась, потом ее лицо расплылось в улыбке — не совсем уместное для похорон выражение. Они еще немного пошептались, и Андреа вернулась к Ханне.
— Здесь такая толпа, что меня чуть не затоптали, пока я шла. Мама передает привет. Пойдем поболтаем с кем-нибудь еще, пока она не вспомнила, о чем хотела с нами поговорить.
Ханна оглядела собравшихся в зале и заметила Беатрис Кёстер.
— Вон Беатрис и Тед. Я хотела спросить его про кексы, которые пекла его мать.
— С особым ингредиентом?
— Да. Давай я пойду впереди, чтобы проложить нам путь.
Ханна стала проталкиваться через толпу, стараясь, чтобы Андреа было проще идти. Беатрис в грифельно-сером платье с белым воротничком была, как всегда, безупречно элегантна. Зато Тед то и дело теребил рукава своего костюма, и было видно, что он бы с радостью переоделся в свой рабочий комбинезон и отбуксировал на грузовике чью-нибудь машину.
— Тед, как хорошо, что мы встретились, — начала Ханна, когда они поздоровались и Андреа с Беатрис принялись болтать.
— Чего это? — Тед насупился, и его густые брови почти сошлись на переносице.
— Я пытаюсь разгадать рецепт кексов твоей матери.
— Беатрис тоже пыталась. За всю жизнь в меня не впихивали столько дрянных кексов. В конце концов я велел ей бросить это дело.
— А! — Ханна мысленно улыбнулась, представив, как Беатрис впихивает в Теда кексы. В миниатюрной Беатрис едва ли было пять футов, а Тед вымахал на все шесть и, судя по виду, мог съесть на завтрак целого быка. — Ты мне очень поможешь, если опишешь кексы.
— Шоколадные. А когда куснешь — есть что пожевать. Понимаешь?
— Думаю, да. Они были плотные?
— Не то слово! — заулыбался Тед, сверкая серебряным вставным зубом. Ханна вспомнила, как Норман втайне мечтал заменить его другим, похожим на натуральный. — Один пакет ее кексов весил как целый воздушный фильтр!
Усилием воли Ханна сдержала смешок.
— А что-нибудь еще ты помнишь?
— Глазурь. Лучшая помадная глазурь, которую я пробовал. Мать умела готовить!
— Не сомневаюсь, — откликнулась Ханна. Интересно, будет ли у нее ребенок, который скажет что-нибудь в этом духе? — А не было ли в этих кексах чего-нибудь необычного? Ты ничего не забыл?