Ничего особенного — обычный диск, с конусообразным выступом наверху. Диаметр…толщина…объем… пять кают, как ни странно. Пассажирская, и четыре для экипажа. Условия самые скромные (Кто бы мог подумать!) Вооружение, защита — все, как сказал дядя. Ничего нового, ничего интересного. Обычный космический грузовик, скучный, нужный и простой, как все грузовики в мире. Ни тебе выступающих из корпуса орудийных башен, ни стреловидных обводов боевых кораблей — тупой и банальный грузоперевозчик, каких в мире тысячи, или сотни тысяч.
Единственное отличие — да, очень мощная защита, и…больше ничего. Совсем ничего. Если не считать запаса прочности, рассчитанного так, будто этот корабль собирался постоянно работать в гравитационном поле, усиленном как минимум в несколько раз. Но и этот факт не удивителен — мало ли кораблей делается под некие условия, заданные конструктором? Есть те, которые вообще не садятся на планете, есть те, кто ныряет в сверхплотную атмосферу тяжелых планет без малейшего ущерба для систем и экипажа. Вот из таких кораблей и был "Орднунг-95"
Слай закрыл видон, снова откинулся на подушки, обдумывая происшедшее. Кровь бурлила, клокотала, а глазах стояли звезды, звезды, звезды…
Десятки поколений пилотов, звездопроходцев, авантюристов, колонизировавших Беорию, отправлявшихся в глубокий космос, рисковавших, терявших и обретавших — разве они могли не оставить своей печати на Слае, потомке этих конкистадоров космоса?
И он знал, какое решение примет. Уже знал.
— Нет! Нет! Ни за что! Мой сын не полетит в космос! Ах, проклятый братец! Мерзкий гад! Ты никуда не полетишь! Я запрещаю тебе! Запрещаю!
Слай слушал мамин визг, и на душе становилось все гаже и гаже. Ну зачем он ей позвонил, зачем попытался договориться?! Ведь знал, что это ничем хорошим не закончится! Только настроение испортилось…
— Мама, я взрослый человек! И сам буду решать свою судьбу! До каких пор ты будешь делать это за меня?! Я жалею, что тебе позвонил!
— Ах ты жалеешь?! Мамочке позвонил — жалеешь?! Мамочка всю жизнь тебе отдала! Рожала в муках! Тащила всю жизнь на себе, а ты жалеешь, что позвонил мамочке?! Не позволю! Умру, а не дам тебе полететь в космос! Один уже улетел, и что?! Второй тоже остался в этом проклятом космосе, и ты хочешь? Оставить мамочку одну, на старости лет, без помощи, без мужского плеча?! Да как тебе не стыдно?! Как язык повернулся такое сказать?!
Слай помаленьку закипал, и к тому моменту, когда в ход пошло "мужское плечо", он был полностью готов, чтобы взорваться, как перегретый реактор.