Он повернулся к Алиеноре, которая невозмутимо сидела в кресле у огня и вязала, словно не была одной из величайших интриганок своего времени и находилась не в военном лагере, а среди придворных дам в крепости. Она подарила сыну мимолетную улыбку.
— Игра в шахматы всегда поучительна, — заметила она. — Ее изобретатель был семи пядей во лбу и одним из немногих, кто понимал значимость ферзя…
— Возможно, эту игру придумала женщина, — предположил Флорис. — Шахматы ведь пришли к нам с Востока, не так ли?
Алиенора рассмеялась.
— Мне нравится мысль, что идея этой игры пришла в голову какой-то женщине в гареме! И таким образом она обрела свободу, которую иначе не получила бы.
— Есть женщины, которые плетут интриги даже в темнице, — поддразнил Ричард мать. — Но если говорить серьезно, господин Флорис, ваша дама преступает границы приличия. Я велел ей явиться немедленно. И даже если это понятие немного растянуть…
Теперь, похоже, настроение у короля слегка подпортилось.
Флорис поспешил достать документы, которые держал наготове в рукаве туники. Он знал, что Герлин хотела сама передать письма королю, но ему нужно было чем-то занять Ричарда.
— Сударь, я не знаю, куда пропала госпожа Герлин, но я уверен, что ей и в голову не пришло оскорбить вас. Возможно, она… затеяла какую-то игру… Но в целом она печется о вашем благополучии. Только благодаря ей мы смогли спасти архив французского короля. В нем она нашла эти документы. Мы взяли их на сохранение, чтобы никто не смог похитить их, они стали бы страшным оружием, если бы попали в руки того, кому вы не вполне доверяете. — Флорис протянул королю письма. — Возможно, вы захотите сейчас прочесть какое-то из них.
Рыцарь вздохнул с облегчением, когда Ричард взял письма и сел за стол, освещенный восковыми свечами. Он был уверен, что, увлекшись чтением, король не вспомнит о Герлин.
— А вы, господин Флорис… — голос Алиеноры Аквитанской был слаще меда. Ее волосы под простым льняным покрывалом, поверх которого сияла диадема, были уже почти полностью белыми и не такими густыми, как раньше, а несколько непокорных прядей выбились из прически. Лицо госпожи Алиеноры хранило следы былой красоты, хотя и было испещрено морщинками, как старый мрамор. — Не изволите ли присоединиться ко мне и рассказать что-нибудь о моей красавице Герлин? Она была очаровательным ребенком. Я слышала, что ее муж был слишком юным… но она с достоинством приняла свою судьбу, я не ожидала от нее чего-то другого. А теперь она появляется здесь, играет не последнюю роль в противостоянии двух королей — и заставляет сиять глаза юного рыцаря при звуках ее имени! Расскажите же мне, господин Флорис де Трилльон… даже если вы не так уж хорошо играете на лютне, чтобы сочинить об этом песню.