Дитрих покраснел, когда Герлин расстегнула пряжки своего платья и оно соскользнуло на пол.
— Разве ты не хочешь мне помочь, любимый?
Юноша неуверенно нащупал ленты на ее шелковой рубашке и нервно сглотнул, увидев ее обнаженной. Герлин помогла ему снять синюю тунику, которую он надел в этот вечер с темно-синими штанами и сапогами из мягкой кожи. Дитрих чувствовал себя неловко. Он сам быстро разделся и затем в замешательстве стал перед ней — худощавый юноша, тело которого было покрыто синяками и ссадинами. Герлин невольно увидела в нем ребенка, который упал во время игры, однако она знала, что ее юный супруг смотрел в лицо смерти. Он заслужил награду.
— Пойдем! — нежно произнесла она, взяла его за руку и повела к их ложу.
Там их ждал кувшин с вином, и Герлин наполнила кубок. Она сначала поднесла его Дитриху, а затем и сама сделала большой глоток. При «дворе любви» девушки мечтали быть посвященными в любовные тайны. Однако сейчас Герлин придется самой направлять их ладью к берегам страсти. Она ласково увлекла юношу на ложе и принялась целовать его. Она покрывала легкими поцелуями его поврежденное плечо, нежно поглаживала ссадины и синяки. Дитрих был способным учеником — похоже, кто-то преподал ему основы соблазнения. Его поцелуи, руки, блуждающие по ее телу, доставляли Герлин наслаждение — она закрыла глаза и попыталась сосредоточиться только на его ласках, чтобы не видеть перед собой лицо другого, от которого ей хотелось бы получить эти нежности. И тем более она не хотела думать о Соломоне из Кронаха, который подобрал для них это ложе и позаботился о том, чтобы их любовная игра была освещена танцующими огоньками керосиновых ламп…
Герлин поблагодарила Бога за то, что Дитрих не взял ее быстро и напористо, как она опасалась. Юноша был робким, сильно переживал и не мог быстро возбудиться. Он, несомненно, наслаждался каждым мгновением, проведенным с Герлин, однако у нее сложилось впечатление, что он словно выполнял задание и добросовестно вычеркивал пункт за пунктом. Герлин чуть не рассмеялась при этой мысли. Дитрих так же серьезно воспринимал любовные утехи, как и боевые упражнения и учебу. В конце концов Герлин удалось возбудить его ласками и поцелуями, когда она поняла, что уже готова сама, и он наконец позабыл указания своего чересчур усердного учителя.
Дитрих стал действовать так, как ему подсказывала природа. Он любил свою жену страстно и с ликующим восторгом. Герлин подавила крик от боли, когда он вошел в нее, однако затем с наслаждением приняла его. Она обняла его и положила его голову себе на плечо, когда он, преисполненный блаженства, однако обессиленный, лег возле нее.