– Ну что, котик, проснулся? – обернулась она, придерживая уже знакомым движением шикарную грудь.
Цветаев спрятал пистолет за спину.
– Привет… – сказал он. – А что вчера было?
Шрам на груди просто таки зверски зачесался от досады.
– Вот таким ты мне больше нравишься, – засмеялась она, оглядывая его с головы до ног и задерживая взгляд на подушке.
Но он не дал ей разгуляться.
– Что вчера было? – напомнил вопрос.
– А что было? – Зинаида смешно вытаращила серые глаза.
– Что? Говори! – потребовал он.
К слову сказать, она успела накраситься, подвести губки и наложить тени, и в таком виде выглядела даже совсем нечего. Вчерашний зачуханный халатик сменила на шикарный бордовый с кружевами, закрывающими, между прочим, то, чего так старательно придерживала.
– Ничего не было, – сжалилась она над ним, – пьяная я была.
– Фу, – выдохнул он и предпочёл не спрашивать насчёт постели и трусов, а пятясь отступил в комнату и начал одеваться. В тот момент, когда на пол посыпалась мелочь из карманов, когда взгляд устремился следом и наткнулся на что-то чрезвычайно знакомое, Цветаев непроизвольно охнул и прочитал на газетном поле, потряс головой и ещё раз прочитал: «Бирсан Лёх…», и номер телефона. От удивления он так и оставил мелочь на полу.
– Откуда у тебя этот телефон? – сунулся на кухню с газетой в руках.
– Оттуда, – ответила Зинка, кокетливо выпутывая бигуди из волос. – А попка у тебя ничего!
– Я спрашиваю, откуда? – спросил он, чувствуя, что краснеет.
– Ты что ревнуешь, котик?!
Она задрала свой тяжёлый подбородок в потолок, демонстрируя свежий засос на шее. Таких подробностей Цветаев не помнил, его невольно передёрнуло, как кота, ступившего в лужу.
– Я тебе не котик! Говори, откуда! – спросил он, не обращая внимания на её материнские нотки, которые совсем недавно его страшно волновали.
– Ну ладно, ладно, – перестала она кривляться. Глаза сделались злыми, бигуди рассыпались по полу. – Знакомый дал!
– Какой?!
Он набрался терпения, зная по опыту, что дело того стоит.
– Клиент…
– Врёшь! – подался он вперёд на шаг. – Говори!
Не мог Лёха Бирсан позариться на Зинку. У Бирсана такие женщины были, к которым не подступишься абы как. Да и женат он был на писаной красавице итальянского типа, с огромными миндалевидными глазами. Разъезжали они на красном «феррари», обитом натуральной кожей, с откидным верхом. Впрочем, люди меняются, подумал Цветаев. Где та машина? И где та жена с итальянскими глазами? Хотя очень может быть, что его на простушек потянуло. Стервы порой надоедают.
– Ладно… – сказала она неохотно, – всё, но между нами. Ходили мы туда с Жаглиным… – и покраснела, и даже театрально схватилась за виски, опустив глаза.