Ален улыбается:
– Все мы давно не похожи на себя прежних. Я понимаю. Я смотрю на часы. Уже почти десять, значит, дома около четырех, уже довольно поздно. У Мами на исходе дня обычно мысли путаются – обычное явление для пациентов со старческой деменцией, сказывается усталость.
– Вы уверены, что можно звонить с вашего телефона? – уточняю я. – Это дорого.
Ален в ответ смеется.
– Даже если бы это стоило миллион евро, я все равно сказал бы «да».
Улыбнувшись в ответ, я набираю код 001, потом номер Мами. Слышу долгие гудки и, подождав, даю отбой после шестого сигнала.
– Очень странно. – Я вновь гляжу на часы. Мами не участвует в развлечениях, которые устраивают в интернате для его обитателей: говорит, что лото – это детская забава. Тогда почему ее сейчас нет в комнатах? – Может, я ошиблась номером.
Делаю новую попытку и на этот раз кладу трубку после восьми гудков. Ален хмурится, и, хотя от дурного предчувствия у меня сосет под ложечкой, я выжимаю улыбку.
– Не отвечает. Может, моя дочка повела ее погулять или еще куда-нибудь.
Ален кивает, но выглядит встревоженным.
– Я позвоню ей, если не возражаете? – предлагаю я. – Моей дочери?
– Конечно, – говорит Ален. – Прошу вас.
Я набираю 001 и номер Анни. Она отвечает почти мгновенно.
– Мам? – По ее голосу я моментально понимаю – что-то случилось.
– Что стряслось, детка?
– Мами, – отвечает она дрожащим голосом. – У нее… у нее инсульт.
Сердце у меня замирает, я потрясенно оглядываюсь на Алена. Он, разумеется, все прочитывает на моем лице.
– Она… – начинаю я. Но не нахожу в себе сил закончить фразу.
– Она в больнице, – отвечает Анни. – Но состояние нехорошее.
– О боже. – Я смотрю на Алена и вижу, что он в панике.
– Что случилось?
Прикрыв трубку рукой, я объясняю:
– У бабушки случился инсульт. Она в больнице.
Ален, ахнув, прижимает руку к губам, а я снова переключаюсь на дочь.
– Детка, а ты-то как? – спрашиваю я. – С кем ты?
– С мистером Кейсом, – бормочет она.
– С Гэвином? – Я ничего не могу понять. – А папа твой где?
– До сих пор на работе, – отвечает Анни. – Я… я пробовала ему дозвониться. Но его помощница сказала, у него разбирается очень важное дело. Сказала, что он перезвонит, когда суд уйдет на перерыв.
Я закрываю глаза, пытаясь собраться с силами.
– Господи, и я так далеко, детка, бедная моя, прости, что я не с тобой. Я постараюсь приехать как можно скорее. Обещаю.
– Я тебе звонила в гостиницу, – чуть слышно жалуется Анни. – Где ты была?
Я смотрю на Алена, глаза у него полны слез.
– Мне так много нужно тебе рассказать, Анни, – говорю я. – Расскажу все-все, когда приеду, хорошо?