– Он никогда не упоминал об этом, – ошарашенно говорю я. Том разводит руками.
– Его адвокат сказал, что Леви был очень скромен. Жил всегда очень экономно. Тратился только на частных детективов, пытаясь разыскать твою бабушку. Но он не знал вымышленного имени, под которым она уехала из страны. Так и не сумел разыскать ее.
– Боже, – шепчу я.
Новость по-прежнему не укладывается у меня в голове.
– Но это еще не все, – кивнув, заявляет Том. – Бабушка твоя тоже оставила небольшое состояние. Конечно, оплата проживания в интернате с медицинским уходом изрядно его уменьшило, но кое-что все же осталось. Конечная сумма – около семидесяти пяти тысяч долларов. Достаточно, полагаю, чтобы выплатить остаток кредита за дом твоей мамы.
– Невероятно… – пораженная, я только качаю головой.
– И наконец, – прибавляет Том, – вот письмо. Твоя бабушка прислала мне его в сентябре. Конверт запечатан. В адресованной мне записке, приложенной к письму, твоя бабушка попросила меня передать его тебе в канун Нового года, в конце года ее смерти.
Я не отвечаю, мешает комок в горле. Смахнув с ресниц слезы, я вижу, что Том протягивает мне через стол длинный конверт.
– Вы знаете, что там написано? – спрашиваю я, обретя голос.
Том отрицательно мотает головой.
– Советую тебе пойти домой и там прочитать. Мне нужна только твоя подпись в нескольких местах, чтобы немедля переправить бабушкины деньги на твой счет. Адвокат Жакоба Леви уже занимается улаживанием формальностей, так что скоро ты получишь и его деньги тоже. Думаю, это произойдет достаточно быстро. Я тем временем переговорю, если хочешь, с Мэттом из банка.
Я охотно соглашаюсь.
– Передайте ему, что я полностью выкупаю кафе-кондитерскую. Больше никаких сделок с банком. Я хочу, чтобы она всегда принадлежала моей семье.
– Так точно, – по-военному отвечает Том. Он медлит, глядя на меня, потом осторожно окликает: – Хоуп?
– А?
Вздохнув, он отворачивается к окну.
– Твоя мама гордилась бы тобой, я уверен. Я не могу с этим согласиться.
– Вряд ли. Я всегда ее только разочаровывала. Подозреваю, она вообще предпочла бы, чтобы меня не было.
Никогда прежде я не произносила вслух таких слов, и сейчас сама не понимаю, зачем говорю это Тому Эвансу.
– Это не так, Хоуп, – мягко отвечает Том. – Твоя мама была непростым человеком. Да ты и сама знаешь. Но, замечала ты или нет, средоточием ее жизни была ты.
– Вовсе не я, – возражаю я. – Вы были центром ее жизни. Вы и другие мужики, которые то входили в ее жизнь, то исчезали. Не обижайтесь.
– Я и не обиделся.
– Она как будто всю жизнь искала что-то и не могла найти, – делюсь я с ним.