Это не праздник! Это встречают их! Его! Мочалова! Его звено! Самолет, подрагивая, приближался к стенке. Мочалов, обессилев, снял руки с руля, прислушиваясь к горячечному биению сердца. Оно металось все сильней и громче, казалось, сейчас разорвется, и Мочалов не сразу мог понять, что это не сердце грохочет так гулко и стремительно, а тарахтит мотором подходящий к самолету катер.
— Митя! — кричал уже откуда-то снаружи Саженко. — Ты что, прилип там, что ли? Наши здесь на катере. Иди же!
Мочалов с трудом встал. Жаркая слабость разливалась по телу. Он собрался с силой и направился к люку. В его овальном пролете качалась блестящая серебристая вода. Саженко стоял на плоскости и махал шлемом. В кресле у люка, жадно вытянув шею, сидел бледный как мел Блиц. Он посмотрел на Мочалова сумасшедшими от радости глазами.
— Мочалов! Что же это? Ведь это нас встречают… Я не могу… У меня сердце… лопнет.
— У меня тоже, — ответил Мочалов, крепко стискивая его руку, — что поделаешь. Крепись, Блиц! Наделали дел — отвечать надо.
— Да вылезай же, черт, — неистово орал Саженко с крыла, — товарищ Экк тебя спрашивает!
Мочалов высунулся. Под трапом колыхался катер, полный синими кителями с серебряными крылышками на рукавах. Среди многих знакомых смеющихся лиц Мочалов сразу увидел зоркие ястребиные зрачки Экка. Только сегодня в них совсем отсутствовал холодноватый стальной отблеск, так часто заставлявший опускать глаза проштрафившихся командиров.
— А ну, слезай сюда, сынок, — проворчал Экк, усмехаясь в стриженую сединку усов, — покажись, какой ты у меня вырос.
Мочалов спрыгнул на носовой настил катера. Десятки рук подхватили его и почти по воздуху перебросили Экку.
— Ну, здравствуй, — седая щетинка пощекотала губы Мочалова, — вот и вернулся в родное гнездо. Хвалить не стану. Старшие уже похвалили. Теперь в гору пойдешь, небось нас забудешь.
— Никогда, Роберт Федорович! — негодующе вскрикнул Мочалов.
— Ну, ну! Шучу! Саженко, слезай-ка с крыла. Плоскость продавишь, дьявол! — ласково прикрикнул Экк. — На берег пора. Там ждут не дождутся. Кто еще внутри, пусть выбираются. Самолет на буксир взять!
— Там Блиц, товарищ начальник школы, — доложил Мочалов, — ему помочь надо.
— А ну, командиры! Вынимай инвалида.
Но Блиц уже спускался по трапу, поддерживаемый за плечи Митчеллом. Его также передали с рук на руки на корму, и Экк осторожно обнял его. Последним совершил воздушное путешествие Митчелл.
— Бортмеханик Митчелл, — представил Мочалов, когда Пит опустился на ноги.
— Ну что ж, сынок. Рад и тебя видеть, — сказал Экк, стискивая механика.