— Дважды два — четыре, пятью пять — двадцать пять, семью семь — сорок семь! — вполголоса прорычал Марат, свирепо покосившись на напарника. — Чего ты мне гундосишь прописные истины, которые мне и без тебя хорошо известны? Мне и без твоих причитаний ясно, что вся наша хитроумная операция вот — вот накроется медным тазом. Если кто‑то из потрошителей, что во множестве обитают в анатомичке, сдуру полезет вовнутрь профессорского тела… А они туда обязательно полезут, потому что этот старый козел завещал приготовить из него мумию! Блин, лавры Тутанхамона ему покоя не дают!
— То они неминуемо обнаружат пакеты с наркотой! — закончил за Марата мысль Сева. — А дальше — звонок в полицию и пиши, пропало! То есть, миссия невыполнима!
Марат, тяжело засопев, демонстративно отвернулся от напарника, всем своим видом показывая, что не намерен продолжать бесплодную дискуссию. Сева пожал плечами и принялся размышлять над тем, как разрулить ту непростую ситуацию, в которой они оказались. Но его напрочь отбитая на ринге голова, в которую и в лучшие‑то времена не приходило ничего путного, как назло не хотела генерировать гениальные мысли. Даже те немногие мысли, которые у него были и те испуганно разбежались. Поняв, что мыслительный процесс для него, как обычно, закончится очередным приступом мигрени, Сева перестал думать. Вместо этого он стал сосредоточено наблюдать за происходящим в холле действом.
Тем временем, траурный митинг успел закончиться, и людской поток потянулся мимо гроба с телом покойного для прощания. Севу и Марата, захваченных общим течением, вынесло к заваленному венками и горами цветов гробу.
На восковом лице покойного застыла блаженная улыбка.
— Отмучился! — сердобольным голосом произнесла, какая‑то научная старушка и, нагнувшись, запечатлела на высоком лбу профессора Чушпанникова почтительный поцелуй.
— Должен заметить, что у нашего покойника весьма препохабная рожа! То есть, я конечно же хотел сказать — чело, — вполголоса поделился своими наблюдениями Сева.
— Это потому что он лыбится, так словно под саваном у него лежит тайская проститутка и делает ему то единственное, что они действительно умеют хорошо делать, — осуждающе фыркнул Марат.
— Ага, и еще, оттого что у него внутри лежит дури на десять зеленых лимонов, — шепотом добавил Сева и тяжело вздохнув, поправил галстук покойнику. — Старый, козел! Твое счастье, что ты уже помер! А то, я бы тебя точно убил!
После этого напарников отнесло людским потоком в сторону от гроба с вожделенным телом.
Тем временем, идущие впереди траурной процессии студенты, выстилали цветами асфальт вплоть до самого входа в корпус анатомички. После этого произошла небольшая заминка. Никак не хотела открываться вторая створка тяжелой старинной двери. Наконец она распахнулась и в широко открытую парадную дверь анатомического корпуса занесли гроб с телом профессора.