На ранних этапах следствия Зорге был намеренно двусмысленным по причине личного характера в своих ссылках на высшее начальство, неопределенно называя его «московские власти» или «московский центр», а временами упоминая и Центральный Комитет советской компартии[28].
В своих более поздних показаниях перед японским судом первой инстанции Зорге признал, говоря об истинной природе своей деятельности, что «если быть точным, приказы для меня исходили не из «московского Центра», а из 4-го Управления Красной Армии. Я не хотел в моем заявлении прояснять мои организационные связи, и потому постарался как можно больше запутать эти сведения, камуфлируя суть общими фразами».
Далее он продолжает пояснять истинную причину, побудившую его к обману: «Я боялся, что, если я признаю, что работал на 4-е Управление, меня передадут Кемпей (японская военная полиция). Я слышал об англичанине Рэдмене, переданном туда[29]. Более того, я чувствовал, что полиция не поймет того, что я рассказал об отношениях между Коминтерном и Советским Союзом и советской компартией. В конце концов, когда в декабре 1941 года прокурор начал свои допросы, он не был уверен, что я работал на военную организацию».
4-е Управление Красной Армии подчинялось через Информационный отдел (в 1930–1934 — Секретный отдел, а после 1934 — Особый отдел) Центральному Комитету советской компартии, являясь одной из шести секций советской военной разведки, и его первейшей задачей было создание сети агентуры, шпионских групп и связей за пределами Советского Союза. Управление имело собственную школу для обучения шифровальщиков, радистов и диверсантов, независимую от других советских агентств, в частности, от Коминтерна и ГПУ. Однако в практике решения кадровых и учебных вопросов не было ничего необычного.
Генерал Ян Карлович Берзин, начальник 4-го Управления, был легендарной личностью революции. Его социальное происхождение было характерным для многих высших офицеров Красной Армии. Его настоящее имя Петер Куузис, и был он сыном бедного латышского крестьянина. Родился он в 1890 году и начал жизнь с батрачества. Закончив семинарию, он рано начал играть роль воинствующего боевика в рядах социал-демократической партии. Он был арестован царской полицией и приговорен к смертной казни, но по молодости лет был помилован и отправлен на два года в тюрьму. Освободившись, Берзин занялся самообразованием и, похоже, прослушал курс политической экономии в Риге. С началом февральской революции для его политической и военной деятельности характерна некая двойственность. В октябре 1917 года он был членом Петроградской организации партии большевиков, потом, до весны 1919 года — заместителем министра иностранных дел Советской Латвии, когда военные успехи белых армий привели его к командованию Латышской стрелковой дивизией. Вскоре Берзин становится главным политкомиссаром другого соединения Красной Армии, где и началась его карьера в советских службах безопасности.