— Ой! Мамочки, это же дядюшка! — Ну нет, это невозможно… Так значит, у него и в самом деле был сын! Это он и есть, наверное? Интересно, откуда он тут взялся?
Возняк с явным удовольствием подумал, что потом сможет ей все рассказать, настроение у него поднялось, но в данный момент он был вынужден действовать строго в официальной роли. Тем более что появился Феликс в обществе двух дам. Поэтому Возняк отослал Марленку к уже использованным свидетелям и занялся прибывшими.
Получилось не совсем так. Сперва инициативу перехватили спутницы Феликса.
Паулина и Леокадия были смертельно обижены на Феликса, что вокруг такое творится, он что-то знает, а с ними не делится. Недопустимо! Их снедало любопытство, и теперь, когда участок отнимал не так много времени, они решили влезть в самое сердце убийственной тайны.
Леокадия первой заметила объект всеобщего интереса.
— Батюшки! — воскликнула она в изумлении. — Это что такое? Неужто еще один такой нашелся? Что это значит?
Паулина почти обиделась:
— Вот именно, глупые шутки. Сначала нам показывают его на картинке, к тому же лысого, и говорят, что он помер, а теперь оказывается, что он живехонек, и нам снова велят его рассматривать. Ну да, этот тот самый тип, который когда-то у нас бывал, только моложе. Как им это удалось?
— Омолаживающие процедуры, — живо и ехидно подсказала Леокадия. — Пластическая операция. В таинственных целях следствия.
— Да плевать я хотела на их цели следствия! Если он жив, пусть в конце концов доделает оранжерею, потому что, на мой взгляд, она нужна.
— Значит, вы узнаете… — начал Возняк официальным тоном и тут осознал, что должен был спрашивать вовсе не этих баб, а Феликса. И не о покойнике шла речь, а о том, что нашелся его сын. Это не имело никакого значения, потому что дамы и так не дали ему слова сказать.
Леокадия его и вовсе не слушала.
— Я предпочитаю мыслить логически, хотя признаю, что деяния следственных органов превосходят мои умственные способности. Насчет омолаживающих процедур я сомневаюсь, это тебе не разведка и не контрразведка, обычный отдел по расследованию убийств. Надеюсь, я никого не обидела. Тут никто не занимается глупостями с таким украшательством, поэтому, коль скоро в нашем компосте лежал настоящий пан Бартош, этот господин тут может быть только его сыном. Для брата он слишком молод. А на живого моя память реагирует лучше, чем на картинку.
— Меня их штучки-дрючки не касаются, — упрямо капризничала обиженная Паулина — Мне все равно, кто из них живой, пусть этот живой доделает нашу оранжерею, и все тут!