Пани Рептилло в принципе подтвердила показания супруга.
Она помнила даже дату — шестое июня.
— Такое не забывается, — сказала она сухо. — Пан комиссар, он вошел домой, как тяжелобольное путало, весь окровавленный, а я вся на нервах его ждала, потому что мы должны были идти в гости. А тут — просто привидение времен войны, словно им поле бороновали. До сего дня понятия не имею, что с ним случилось, потому что он нес всякую чушь и правды мне точно не сказал. Его не ограбили, это точно — вот и все, что я знаю.
Обыск квартиры ничего не дал, и Возняк уже предвидел в связи с этим проблемы, но слепая удача по-прежнему была на его стороне. Совершенно спокойная жена президента компании сидела на кухне у стола и чистила себе яблоко. Комиссар вошел туда, чтобы обменяться с ней парой слов, и тут заметил, чем именно хозяйка дома чистит это самое яблоко.
В ту же секунду его словно пронизал ток высокого напряжения, пробежавший по всем артериям и венам.
— Разрешите? — сказал он как мог чарующе и взял у дамы предмет из рук. — Это садовый нож, как вижу, очень старый. Откуда он у вас?
Жена Рептилло пожала плечами:
— Откуда мне знать? А, нет, знаю. Это мужнин. По-моему, он его где-то нашел очень давно. А что?
Возняк извинился и отправился к хозяину дома, к которому уже вернулась ясность мыслей, и он как раз звонил своему адвокату. Возняк показал ему на ладони сложенный садовый ножик, красный, украшенный медными колечками.
— Откуда это у вас?
Президент компании Рептилло посмотрел, отнял телефон от уха и в первый раз побледнел.
— Я… того-этого… ну… нашел…
— Где?
Острота мышления явно не относилась к достоинствам Валюся.
— Ну… не помню я… где-то там…
— Я вам напомню. На месте преступления.
Ордер на арест, однако, очень пригодился.
* * *
Выспаться Возняк не успел, ибо благожелательно настроенная судьба погнала его дальше.
Красотка Хелюся Хавчик, возможно, не открыла бы дверь каким-то нахалам, если бы не то, что самый главный нахал стоял у нее за спиной как раз в тот момент, когда она поворачивала ключ в замке. Она зашла к себе только на минутку, в виде исключения около полудня, а не вечером, и понятия не имела, что за ней кто-то идет. Возняк носил обувь на резиновой подошве, которая позволяла ступать совершенно бесшумно.
Громко топающий Казик Вольский ждал на пол-этажа ниже.
На ладони Возняк держал садовый ножик.
— Ну и зачем вы это подарили пану Рептилло? — спросил он с упреком, без всяких вступлений и дипломатических экивоков. — Такую памятную вещь?
— Какую еще памятную вещь! — презрительно скривилась пани Хавчик. — Это не его…