Шла срочная перегруппировка частей. Велись разведка и инженерные работы. Ответственность за все это была возложена на заместителя командира дивизии полковника Букштыновича.
Он был старше Кроника на девять лет. Высокообразованный офицер с академической выучкой, участник гражданской войны, штабной работник военных округов, знаток нескольких иностранных языков, полковник Букштынович был находкой для командира дивизии. Он был прислан неспроста в штурмовую дивизию, на один из самых ответственных участков фронта. Всего лишь месяц назад полковник был освобожден из сибирских лагерей, где абсолютно безвинный пробыл четыре года.
Обо всем этом рассказал сам Михаил Фомич Букштынович и тем вызвал симпатию полковника Кроника. Комдива подкупил удивительный оптимизм этого уже, можно сказать, старого человека. Рассказывая, он грустно улыбался.
- Вот - помиловали, хотя неизвестно за что наказали: читал иностранные военные журналы. Приказано искупить вину.
- Я вас хорошо понимаю, Михаил Фомич, - искренне сочувствовал Кроник. Забудем прошлое, - начнем новую жизнь.
- Мое прошлое слишком чистое.
- Пожалуй, я не так сказал, не забудем, а постараемся прошлое поставить на службу настоящему и в горячих делах забудем обиду.
- С этим согласен.
- Я ваш боевой товарищ.
- Благодарю.
Долгие часы просиживали по ночам два полковника. Один черный, с редькообразной головой, другой - белый, бритый, с выправкой и манерами интеллигента.
Михаил Фомич за несколько дней боев под Великими Луками изменился неузнаваемо. Почти начисто пропал осадок горечи, привезенный из Сибири. Он снова был в полной боевой форме, и это несказанно радовало Кроника.
На улицах города я то и дело встречал своих земляков. Федот Иванов носился с радостным сообщением - спас от разграбления три пруда с карпами.
- Деликатес! - поднимал указательный палец начпрод дивизии. - Надо хоть чуть-чуть побаловать солдатушек. А то суп да каша.
- Сами как, Федот Сергеевич?
- О себе разговора нет, дрожжи продолжаю глотать.
- До Берлина еще далеко, надо беречься.
- Лишь бы побыстрее шагать. Шнырял по городу хозвзвод Романа Ивановича Лекомцева, под пулями и минами с крепости он подбирал добро. Одной трофейной команде было не справиться. А потом ведь, чего скрывать, каждому полку хочется хоть немножко разжиться награбленным у нас же немцами. Барахло и продукты раздать гражданскому населению, а себе взять самый пустяк: ящик шнапса, партию кожаных сапог, новенькие зажигалки. Кричать при этом о мародерстве не было ни малейшего основания.
Доставал кое-что по мелочи для своего полка и Роман Лекомцев. Не отставал от него и тезка-усач, впрочем, больше нажимая сейчас по поручению командира полка на лошадей и телеги - дело двигалось к весне.