Война и мирные хлопоты. Не единым автоматом жив солдат на передовой. И полон не только патриотизма. Ему никогда не было чуждым ничего человеческое.
Крепость изрыгала смерть. К ней подбирались ключи. Шли схватки на внешнем кольце окружения. А в городе уже устанавливались свои порядки.
Нет ничего более пагубного для войскового подразделения, чем неопределенность - ни наступление, ни оборона. Да тут еще мирные жители, а среди них и девицы-красавицы, шут знает как и уцелевшие. Попробуй устоять молодой солдат.
Политработники не знали сна. В открытом бою им, пожалуй, было легче. Объясняй лучше одну задачу: вперед. В нужную минуту показывай личный пример, А тут сотни вопросов и запросов, заколдованных узлов.
Большинство наших солдат уживалось с гражданским населением. Но иногда к командиру прибегал какой-нибудь жалобщик, больше из тех, кому не очень-то хотелось возвращения нашей армии. Наговаривал на солдат, что они будто бы стащили у него курицу или бочку соленых огурцов. Требовал строжайше наказать, возместить убыток. Какое тут принять решение?
Все знали, как поступал в этих случаях в гражданскую войну Чапаев - за курицу расстреливал человека. И себя требовал не миловать: "Если я попадусь - и меня в расход!" В тех условиях в деревнях и станицах, может быть, это и было справедливым. А тут город, бывший под оккупацией. Уж если на то пошло - откуда у жалобщика курицы и огурцы?
Но наши командиры не терялись. Год войны научил их многому. А некоторых и полтора года.
- Курицу, говоришь, свистнули? - переспрашивал жалобщика замполит Коровин. - А ты бы сам подарил ребятам.
- А вы мне много подарили? - косился мужичок.
- Мы тебе город подарили, голова садовая, свободу.
- Свободой сыт не будешь.
- А чем же тогда? Может, службой у немцев?
- Я требую заплатить.
- Шагай, шагай, папаша, поимей совесть. А наедине выговаривал виновникам кляузной истории по-другому:
- На кой черт вам курицу. Да еще у полицаев. Лучше у тетки какой попросите. А то у девахи. Зажарит - будь здоров. И стопочку поставит.
- Хмы, хмы, - улыбались в кулак солдаты. - К девахе на ночь надо, а мы на посту.
- А вы умейте как Голубков с Платовым: раз-два и - в дамки.
- Хмы, хмы...
Как эти разговоры разряжали ту тягостную атмосферу, в которой мы стали жить с первого января в Великих Луках. Не поймешь, кто мы: освободители или только полуосвободители города. Будто бы и очистили его от врага, а ходим по улицам все еще с опаской. Обидно и зло берет. Не довели дело до конца, а расхвастались. Говорят, к сводке Совинформбюро командование дивизии и армии не имеет касательства. Но факт налицо, и сообщения не зачеркнешь.