Так было и в этом бою. Батальон Яковлева стремительно пошел к мосту. Но всякое центральное наступление, как известно, поддерживается фланговым. Без надежных рук - нет головы.
Ударный батальон рвался вперед. Трепетной радостью забилось сердце командира полка.
- Добре шагает Миша, - шептал он про себя. - Дай бог такого марша еще часик-другой.
- Как дела? - волновался на своем НП комдив.
- Пока хорошо, - сообщил Корниенко.
- Как соседи?
Майор не успел ответить, на атакующие цепи полка обрушился шквал минометного огня. Он продолжался несколько минут, а за ним раздался в телефоне злой и негодующий голос Яковлева.
- Какого хрена спят правофланговые. Мне не дают идти пулеметы.
- Сейчас подавим, - пообещал Корниенко.
- Давай, Прокопий Филиппович, скорее.
- Держись, Мишук!
Просто обещать помощь, но не так-то просто ее оказывать. Пока вызовешь соседа, пока выслушаешь жалобы, пока прикажешь. А бой идет. Кто промедлил тот и проиграл.
Медлили два соседних полка, которым надо было двигаться по улицам. А городская улица - тайна. Что ни дом - крепость. Откуда свистят пули - и не поймешь. За какой угол завернуть - не знаешь. А с обеих параллельных улиц бьют не только по соседям, но и по полку Корниенко и особенно по его головному батальону.
- К чертовой матери такую войну, - взрывается Никита Рыжих.
- Я доложу политотделу, - поддерживает замполита парторг Наговицын.
- Трусы, предатели, - шепчет Корниенко, почерневший, осунувшийся.
- Я пойду, товарищ майор, - сообщает, как решенное, Рыжих. - Я покажу им кузькину мать.
- Иди на правый фланг, - разрешает Корниенко.
- И я, - просит Наговицын.
- Шагай и ты, - кивает майор. - Ползи к Яковлеву. Передай, что молодец. Берите мост.
- Есть, товарищ майор.
- С богом, парторг. Не посрами Удмуртскую!
В шестнадцать часов тридцать минут повторяется артиллерийский налет. На наблюдательных пунктах полков появляется на танке командир дивизии. Он сегодня тоже зол и вспыльчив. Только что дал нагоняя командирам полков Курташову и Хейфицу. Огромной силой воли сдержался от крайних мер, оставил командовать до вечера.
- Если и сейчас не поймут, - шумел комдив уже на НП третьего полка, отдам под трибунал.
- Сложная ситуация, - двусмысленно выразился1 Корниенко.
- Ты о чем? - вдруг успокоился Кроник.
- Говорю, крепкий орешек.
- Но Яковлев же его грызет.
- То Яковлев - плохой воспитатель.
- Кто это сказал?
- Да политотдельцы.
- Давай Яковлева.
Связист стал искать комбата - плохого воспитателя. Искал минут пять, наконец, разыскал, но не комбата, а его ординарца. Оказалось, что батальон уже зацепился за мост и комбат дерется вместе с солдатами.