АНТОНИНА. На воздух. На воздух надо, дура. Ему воздуха не хватает.
ПЕТРУНИНА. (Неожиданно ревет нечеловеческим голосом) ...Поздно!!!.. Поздно!!!..
Все замирают.
ПЕТРУНИН. Что???.. Ну???.. Что???.. (Тишина) ...Ну???.. (В ужасе) Родила, что ли???!!!..
ПЕТРУНИНА. (Прислушиваясь к себе) ...Отпустило, кажись?.. А?..
ПЕТРУНИН. (В сердцах) Тьфу, дура!!!
АВДЕЕВ. (Показывает на мокрые штаны Петрунина) У тебя, Ваня, штаны мокрые... Воды, что ли, отошли?..
ПЕТРУНИН. Да у меня аж инфаркт был.
АВДЕЕВ. И у меня прям ключ рассосался.
Ты поспокойнее давай, Валя. Тут люди хронические. Не во Франции.
ПЕТРУНИН. (Садится на скамью) Я сына Сергеем назову. Чтоб не такой охламон, как мы. (Хлопушиной) В честь твоего Викторыча. Я уже решил. Может, писателем вырастет?..
АВДЕЕВ. Почему ты уверен, что у тебя будет сын?
ПЕТРУНИН. Уверен. Настоящий отец всегда знает, что у него родится.
АНТОНИНА. Надо жить. Что бы ни случилось. А как иначе?
Может, это вот и есть счастье? Гнутое-перегнутое, трепаное-перетрепаное, а?..
...Барахтается, на свет лезет. К нам! Рвется -- значит, хорошо здесь?! Значит, природа его зовет!..
Не беспокойся, Валька, мы твоего Сережку в обиду не дадим. Это я тебе говорю, Антонина Крупнова.
АВДЕЕВ. (Пока она говорила, принес из сарая букет десятидневной давности. Неуклюже подносит его Антонине) ...Вот. Все, что у меня есть. Я его хранил. Верил. Так, ночью лежишь, а мысли -- только о тебе.
Я люблю тебя, Тоня. Я буду любить тебя всегда. Пока дышу.
АНТОНИНА. (Плачет) Будем жить, Авдеев. Будем жить...
Неожиданно луч света выхватывает Петрунина. Он в белом фраке. Петрунин грациозно откидывает назад волосы, берет свой аккордеон и играет Сороковую симфонию Моцарта.
ПЕТРУНИН. (Валентине) Будем жить, Валюха? (Валентина кивает) ...Точно. Будем жить.
Занавес.