Ухоня, который из обрывочных объяснений кузнеца во время торопливого бега ничего не понял, спросил тяжело дышавшего Милава:
— А ты чего улепетывал от Рыка, как заяц трусливый?
— Еще не знаю, — сказал Милав, — но думаю, что юродивый имеет к нам самое прямое отношение…
— Поясни.
— Если бы это было так просто! — вздохнул кузнец, о чем-то напряженно думая. — Знаешь, это так неожиданно: тело одного, а душа другого. Поэтому я немного растерялся. К тому же мне показалось, что он узнал меня!
— А может, он узнал не тебя, а твое тело? — спросил Ухоня.
— Нет, — твердо сказал кузнец. — Мы смотрели друг другу в глаза. Наши тела здесь ни при чем. Я уверен, что он знал меня до того, как все случилось…
— Что предлагаешь?
— Надо подумать…
— А чего думать? — возмутился Ухоня. — Давай выследим его и утащим в какое-нибудь темное местечко! А там он нам сам все расскажет!
— Нет, — твердо сказал Милав, — трогать его нельзя, да и где? С ним рядом все время народ толпится. Меня другое занимает: складывается впечатление, что мы с этим неопрятным юродивым одного поля ягоды. У нас обоих тело не гармонирует с внутренним содержанием!
— А нельзя ли попроще? — взмолился Ухоня.
— Я думаю, что и его и меня превращал один и тот же колдун. И этот колдун…
— Ты ошибаешься, напарник, — уверенно заявил Ухоня, — и сейчас я разобью твою версию в пух и прах!
— Я буду этому несказанно рад!
— Ладно, значит так, — по поводу вашей общей грядки: все это полная ерунда, между вами общего не больше, чем между мной и… и… да вон тем гусем!
— Но почему? — недоумевал Милав.
— Юродивый этот, Рык, по слухам, уже несколько дней здесь ошивается. И все в виде грязного, вонючего пугала. И никак иначе! Ну что, съел?
— Съел… — грустно сказал кузнец. — А ты-то чего радуешься, ведь это и тебя касается!
— А я не радуюсь. Я так за справедливость борюсь! — гордо ответил Ухоня.
К этому времени они уже выбрались с задворок горняцких изб и оказались недалеко от местного питейного заведения — кружала.
— Пойдем, послушаем, как здешний народ в кабаке кружит! — предложил Ухоня.
Милав подумал немного и согласился с ухоноидом: сейчас их интересовала только информация и ничего более. А уж как она пахнет — перегаром питухов (от слова «пить», а не «петь»!) из местного кружала или ароматом немытого тела — большого значения не имело. И кузнец шагнул на порог питейного дома.
Если бы он мог прозревать будущее, трижды подумал бы, прежде чем коснуться двери…
Внутри было темновато, а запахи, доносившиеся из кухни, не способствовали улучшению аппетита. Несколько столов, с десяток лавок — вот и все скудное убранство храма зеленого змия. Кузнец слегка поморщился от запаха, немедленно атаковавшего нос, рот и даже уши! Выбрал местечко за самым длинным столом, неподалеку от трех выпивох, что-то горячо между собой обсуждавших. Едва он сел. рядом, как черт из табакерки, появился хозяин.