– Обязательно было это делать?
– Как я уже сказал Данну, это дело принципа.
Проводить Миллигана собрался Боб Рейнерт; пришел и доктор Стейнберг, сунувший ему последний платеж за купленную картину.
Аллену не терпелось выйти за дверь, так что пока мать Билли разговаривала со Стейнбергом, он нервничал.
– Ну же, – наконец обратился к ней Аллен, – идем.
– Билли, подожди минутку, – сказала она, – я разговариваю.
Он стоял и беспокойно смотрел на нее, а Дороти все говорила и говорила.
– Пойдем?
– Подожди минутку.
Он начал ходить из стороны в сторону, бурча себе под нос, а она все не замолкала. Наконец он закричал:
– Мама, я ухожу! Оставайся, если хочешь.
– Ну ладно, доктор Стейнберг, до свидания. Спасибо вам за все то, что вы сделали для моего Билли.
Он направился к двери, и Дороти последовала за ним. Когда стальная дверь со свистом закрылась у них за спиной, Аллен вдруг вспомнил, что когда его вводили, второй двери он не слышал.
Подъехала Кэти на машине, а Аллен все еще сердился. Когда человека выпускают из тюрьмы, думал он, надо поскорее открыть перед ним дверь, и пусть бежит. Нечего стоять и задерживать всех трепом. Хватит того, что пришлось отсидеть там по закону, а когда твоя болтливая мамочка продлевает срок, это уже слишком. В машине он тоже сидел с мрачным видомм.
– Остановись у банка, пока мы в Лебаноне, – наконец сказал он. – Мне лучше сразу обналичить тюремный чек. Чтобы в Ланкастере не поняли, что я только-только отсидел.
Билли вошел, подписал чек, подал кассиру. Когда ему вручили пятьдесят долларов, он убрал их в кошелек, к деньгам, полученным от доктора Стейнберга. Аллен все еще злился, а к этому времени уже начинал злиться за свою злость еще и на самого себя, ему не хотелось со всем этим разбираться…
Томми осмотрелся, пытаясь понять, какого хрена он делает в банке. Он только пришел или уже выходит? Открыв кошелек, он обнаружил там около двух сотен и сунул его в карман, решив, что все-таки выходит. Глянув в большое окно, он увидел, что в машине его ждет мама, Марлен и Кэти за рулем, и понял, что сегодня за день. Томми посмотрел на календарь в банке.
Он выбежал из двери, делая вид, будто сжимает что-то в руках.
– Быстрее, сматываемся отсюда. Спрячьте меня. Спрячьте, – он стиснул Марлен в объятиях, рассмеялся, и ему стало хорошо.
– Господи, Билли, – сказала она, – ты такой же переменчивый, как и раньше.
Они попытались рассказать ему обо всех событиях, случившихся в Ланкастере за последние два года, но это Томми особо не интересовало. Он лишь предвкушал, как останется с Марлен наедине. После многочисленных встреч в тюрьме ему ужасно этого хотелось.