Накормив и уложив детей спать, Бев сказала ему:
– Ты здорово с ними поладил. Сразу понравился обоим.
– Я обожаю детишек, а твои особенно восхитительны.
Кэти улыбнулась, радуясь, что Билли опять в замечательном настроении.
– Я пригласила на ужин еще одного человека, – предупредила Бев. – Стива Лава, он тоже живет тут, в фургоне, он женат, но они уже не вместе. Он мой лучший друг. Я решила его и с вами познакомить. Он на пару лет младше Билли, полукровка-чероки, очень приятный парень.
Стив Лав подошел довольно скоро, и Кэти поразила его красота – смуглая кожа, густые черные волосы, усы и такие синие глаза, каких ей видеть еще не доводилось. Ростом он оказался выше, чем Билли.
За ужином Кэти поняла, что Билли нравится и Бев, и Стив. Когда Бев спросила его о том, как ему жилось в Лебаноне, он рассказал о докторе Стейнберге и мистере Рейнерте, о том, как рисование помогло ему перенести заключение. После ужина он поведал вкратце и о том, из-за чего туда попал; Кэти показалось, что Билли как будто хвастается. Потом он внезапно подскочил.
– Идемте кататься.
– В такой час? – удивилась Кэти. – Уже за полночь.
– Отличная идея, – согласился Стив.
– Я попрошу соседскую племяшку присмотреть за детьми, – сказала Бев. – Она в любое время готова.
– И куда поедем? – спросила Кэти.
– Давайте найдем где-нибудь детскую площадку, – предложил Билли. – Я бы покачался на качелях.
Пришла няня, и они всей толпой залезли в «Фольксваген», Кэти со Стивом сели назад, а Бев – снова рядом с Билли.
Они поехали на небольшую детскую площадку при школе. Там в два часа ночи они играли в пятнашки и качались на качелях. Кэти очень радовалась, что брат так веселится. Ему было важно найти новых друзей, а не связываться снова с теми, с кем он общался до тюрьмы. Это была одна из задач, возложенных на его семью комиссией по досрочному освобождению.
В четыре утра, после того как они отвезли Бев и Стива обратно, Кэти спросила у брата, понравилось ли ему.
– Они классные, – ответил Билли, – кажется, у меня появились новые друзья.
Она сжала его руку.
– А дети, – продолжил он, – я от них просто без ума.
– Ты когда-нибудь станешь хорошим отцом, Билли.
Он покачал головой.
– Это невозможно чисто физически.
Марлен почувствовала, что в Билли что-то изменилось. Он стал другим человеком, более жестким, и словно отстранился от нее, избегал. Она страдала: ведь пока Билли отбывал срок в Лебаноне, она ни с кем не встречалась, а целиком посвятила себя ему.
Однажды, через неделю после того, как его выпустили, Билли заехал за ней после работы. Казалось, он опять стал собой, мягким, вежливым – таким она его и любила, – и Марлен обрадовалась. Они съездили на Клир-крик, в одно из их любимых мест, после чего вернулись на Спринг-стрит. Дороти с Дэлом не было, и они пошли в комнату Билли. Они впервые остались наедине друг с другом с момента его возвращения – по-настоящему, без ссор, и появилась возможность обняться. Этого уже так давно не было, что Марлен испугалась.