Купив принадлежностей для рисования, он отправился в парикмахерскую «Усы вашего папы». Норма Дишонг уже предупредила менеджера и всех работников, что к ним придет стричься Билли Миллиган. Ему сказали: «Привет, Билли», «Билли, как дела?», «Билли, хорошо выглядишь».
Бобби, молодая парикмахерша, которая делала ему стрижку и укладку, говорила с ним по-доброму и отказалась брать деньги. Она добавила, что он может заходить в любое время, без записи, и она снова его бесплатно пострижет.
Когда Миллиган вновь вышел на улицу, его узнали какие-то студенты, улыбнулись и помахали руками. Вернулся в больницу он крайне довольный. Ничего такого ужасного, к чему его готовил доктор Кол, не произошло. Все будет хорошо.
19 февраля Дороти пришла навестить сына одна. Билли записал их разговор на пленку. Ему хотелось побольше узнать о собственном детстве и разобраться, почему его отец, Джонни Моррисон, покончил с собой.
– Я на отца не наговаривала, – сказала Дороти. – Ты иногда что-то о нем спрашивал, и я отвечала честно, да и ты мог составить о нем собственное представление. Я не жаловалась на плохое. Зачем мне было расстраивать вас, детей? Вы сами все видели, это же был ваш отец.
– Расскажи еще раз о том, – попросил Билли, – когда во Флориде ты отдала ему все свои деньги, чтобы он мог отправиться в турне, и когда в доме ничего не осталось, кроме банки тунца и пачки макарон. Он тогда вернулся с деньгами?
– Нет. Он поехал по «Еврейским Альпам». Я не в курсе, что там было. А вернулся с…
– По «Еврейским Альпам»? Это какое-то шоу?
– Это такое место, отели в еврейском районе Катскильских гор[20]. Он уехал туда по делу… шоу-бизнесом заниматься. И как раз тогда пришло письмо от его агента: «Джонни, не думал, что ты это сделаешь». А я так и не знаю, что там случилось. Вернулся он оттуда еще мрачнее, чем раньше, и потом это уже не прекращалось.
– А ты читала его прощальное письмо? Гэри Швайкарт сказал, что там перечислены имена…
– Там был список некоторых людей, кому Джонни задолжал денег. Но без «акул», их он не назвал. Но я знаю, что были и они, ведь я с ним ездила… и все время в разные места… я сидела в машине, а он выходил и расплачивался с ними… Ему надо было отдавать игорные долги. Я поначалу думала, что и я должна за него расплачиваться, но я не хотела. Не я же брала эти чертовы деньги. Я, конечно, помогала Джонни по мере сил, но ведь не могла же я обирать вас, детей!
– Ну, – усмехнулся Билли, – у нас же оставался тунец с макаронами.
– Я снова вышла на работу, – продолжала Дороти. – Так что у нас стало появляться и кое-что еще. Я покупала продукты, работала, содержала дом. И перестала давать деньги Джонни. Бывало, что я попрошу его заплатить аренду, а он внесет только половину.