– Кость не задело, пуля прошла навылет. Рана уже не кровоточит. Ты можешь идти?
– Кажется, могу, – кивнул парень, глядя на нас с надеждой, а я, присмотревшись к нему внимательнее, узнал того, кто конвоировал меня на допрос к Кайдану и сопровождал свидетелей.
– Ты меня не узнал? – спросил я.
– Нет, – ответил парень, и в его глазах промелькнул страх.
– Не бойся, – сказал я и, указывая на расстрелянных полицейских, спросил: – А Кайдан среди них есть?
– Нет. Не знаю, куда он делся. Что вы со мной сделаете?
– Ничего. Йоська, веди его назад, как дойдете до Лычаковской, оставишь его в кустах, мотнешься в церковь, попросишь у монахов гражданскую одежду и принесешь ему. Может, еще застанешь там Люцию, она вам поможет. Только идите все время лесом, чтобы эти вас не увидели. А мы с Вольфом побежим дальше.
Хвост офицерской колонны мы настигли перед самыми Винниками, но не приближались, а шли крадучись следом, пока всех пленных не вывели за село и не приказали становиться лагерем на займищах. Уже смеркалось, часовые расположились вокруг лагеря на определенном расстоянии друг от друга и устроили перекур, часть из них обессиленно свалилась на траву и принялась за ужин, охрана не была слишком бдительной, и это нас приободрило. Пленные собирались группками, вынимали из котомок продукты, к ним подходили крестьяне, о чем-то спрашивали, часовые их отгоняли, а вскоре крестьяне начали сносить воинам воду, молоко, хлеб, яблоки – у кого что было.
– Как ты думаешь, – спросил я Вольфа, – мы смахиваем на деревенских?
Вольф рассмеялся, поглаживая щетину на лице, – мы таки хорошенько заросли.
– Можно попробовать.
Мы остановили какого-то дядьку, который нес в корзине картошку, а под мышкой спелую желтую тыкву, и напросились помочь ему, я взялся за другой край корзины, а Вольф забрал тыкву, Яськины манатки порассовывали себе за пазухи.
– Что они с этой тыквой будут делать? – спросил я.
– Как что? – искренне удивился дядька. – Испекут. Это ж вкуснятина. Никогда не ели?
– Нет. Но обязательно попробую.
– Вы нездешние.
– Да. Ищем своего друга.
– Хотите передать ему одежду?
– Откуда вы знаете?
– Приходил ко мне один, которому удалось выбраться. – Потом шепотом добавил: – У меня в тыкве старые штаны и рубашка.
– И правда вкуснятина, – засмеялись мы.
Часовые лишь бросили на нас косой взгляд и пропустили, а мы сразу стали спрашивать про Яську. Офицеров чертовски забавляла наш тыква, со всех сторон сыпались шутки и советы, что с ней можно сделать, кто-то даже предложил разрезать ее пополам, выскрести середину и использовать, как ночной горшок, но поручик Грицюк, который был с нами на Городоцкой, сказал, что знает, как готовить тыкву, и никому не позволит над ней издеваться, а потом проводил нас к Яське, по дороге я поведал ему страшную тыквенную тайну, он присвистнул: «Ого! Придется разыграть в карты». Ясь сидел у огня с забинтованной левой рукой. Увидев нас, несказанно обрадовался и удивился, но я объяснил: