Танго смерти (Винничук) - страница 158

– Еще бы!

– Ребекка примчалась к ней ночью, она сбежала из транспорта, который направлялся в Сибирь. Отец с матерью бежать не захотели. Двойра прячет ее у себя. Просила у меня какую-нибудь одежду. Пойду вечером, занесу. А в шинке Соломона – «Закусочная». А Владислав Залевский, владелец знаменитой кондитерской на Академической, знаешь, кто он теперь? «Кондитерский рабочий», его обязанность – следить за шоколадной массой в котле. А на фризиерне пана Торбы на Городоцкой, куда ты ходил стричься, написано «Парик… махер… ская». Неужели это одно и то же?

Ее отец был толстяком с большой, круглой как мяч головой, которую он тщательно выбривал. На короткой шее виднелась массивная золотая цепочка, на одном из пальцев – золотая печатка. Дочь явно пошла в мать – та была еще довольно красивой, сохранила стройность и пышные волосы. Оба вошли в дом, как в музей, сразу стали озираться по сторонам, непонятно, что они здесь ожидали увидеть. Когда сели за стол, разговоры действительно пошли о погоде и потом перешли к политике, будущий сват сетовал на власть, он за них голосовал, а они вон как… Но у него еще все впереди, а потому он советовал бы не торопиться с браком, потому что если его восстановят в должности, он сможет и Марка пристроить, а что – на таможне компьютерщики тоже нужны. К удивлению Марка, эта идея всем пришлась по душе, даже Данка пожала плечами, а Ярош кивал головой и бормотал что-то о том, что скоро пост, а в пост не годится… Потом разговор снова перешел на политические темы, потому что отец Данки никак не мог успокоиться, что так жестоко были преданы его идеалы, пришлось разочароваться в том, во что верил, хотя он всегда держал руку на пульсе времени и был членом всех подряд провластных партий, но вместе с тем и патриотом…

Ярош слушал его, как врач слушает пациента. Когда тот наконец умолк, мать Данки наклонилась к Ярошу и спросила, не хочет ли он показать ей сад. Он сразу согласился, заподозрив, что это, пожалуй, входит в некий предварительно обсужденный с отцом сценарий, так как тот сразу же стал с особым увлечением рассказывать о том, как, работая на таможне, ездил на охоту в пограничную зону, куда простому смертному хода нет.

– У вас здесь хорошо, уютно, – сказала она, прохаживаясь между деревьями. – Знаете, Данка слишком эмоциональна… Я бы сказала, порывиста. У нее было немало увлечений. Хотя, возможно, это и трудно назвать увлечениями. Словом, прилетает и рассказывает, что познакомилась с кем-то таким… таким… таким… А проходит несколько дней – уже все, сидит дома, на телефонные звонки не отвечает. И так вот продолжается с самой школы. Мы, знаете ли, не вмешивались в эти ее увлечения. Иногда, возможно, что-то подсказывали, советовали. Но она сама очень быстро разочаровывалась. Мы не против, чтобы они с Марком поженились, нет… Но, зная нашу Данку… Однажды она нам заявила, что вообще не собирается замуж. Будет заниматься наукой, а для ученого замужество – смерть. Так и сказала. Смерть!