Наскоро пообедав в гостиничном ресторане, уполномоченный «Контроль К°» вечерним поездом отбыл в Харьков, там его тоже ждали срочные дела: в элеваторы, на ссыпные пункты, во временные склады пошел первый хлеб нового урожая.
Итак, Вольф повидался с Верманом!
Значит, этот германский разведчик приезжал в Нижнелиманск ради юрисконсульта «Экспортхлеба»?
Выходит, то, что Верман подослал сынишку к Кириллу, — трюк, ловкий фокус? Отвод? И Швейцарец вопреки всем анкетам все-таки Георгий Карлович Верман?
Похоже, очень похоже. Хотелось бы в это верить. Но раз хотелось, значит, тем паче верить было нельзя.
Я склонялся к выводу, что оставалось одно: свести личное знакомство с юрисконсультом «Экспортхлеба». Присмотреться к нему и его окружению с близкой дистанции. Ведь приблизиться на эту дистанцию надо осторожно, не навязываясь, естественно и органично. Как это сделать? Откуда подступиться?
Быть может, и вправду теннис?..
Пластинка фирмы «Колумбия»
Жизнь повернула все на свой лад, нанеся на мой расплывчатый план четкие, определенные линии. На сей раз она сделала это руками Славина.
Он появился в нашем номере поздно вечером, самоуверенный и щеголеватый, щелкнул каблуками и сказал:
— Разрешите доложить?
— О чем доложить? — отрываясь от мыслей о Георгии Карловиче, недовольно спросил я: по всему было видно, что у Славина наготове одна из его специальных, славинских, шуточек.
Ну, конечно, так и есть.
— Вы же интересовались, с кем у меня свидание.
— Ты собираешься посвящать меня в свои интимные дела?! Славин, ты ли это? Я тебя не узнаю.
— Так точно, Алексей Алексеич, это я. Но дело в том, что мои свидания переросли личные рамки.
— Сложно излагаешь. Давай проще. — Я сел за стол. Славин последовал моему примеру.
— Наташа Гмырь...
— Наташа Гмырь? — перебил я. — Ты пошел по второму кругу?
Славин никак не отреагировал на эти слова и спокойно продолжал:
— Наташа Гмырь познакомила меня со своей подружкой... Ну, это не совсем подружка, скорее так — одна из приятельниц. Некая Рая. Знакомлюсь, слово за слово — выясняю, что эта самая Рая работает на судозаводе. Чертежницей. Такая, знаете, смазливенькая вертушка-болтушка. Треплется много и обо всем. Я решил: чертежница, на судостроительном, чем черт не шутит, может, окажется полезной. Сыплю ей комплименты, оказываю знаки внимания...
— И все для пользы дела?
— И все для пользы дела. И что же я узнаю? Я узнаю, что Рая — лучшая подруга…
— Риты Лазенко, — подсказал я.
— Правильно. Значит, вы знаете Раю Левандовскую? — Разочарования в тоне Славина я не уловил. — Ну, конечно, — ответил он сам себе. — Кирилл, когда устанавливал связи Лазенко, не мог ее упустить.